— Дыханием, — ответила она, со скукой посмотрев в услужливые синие глаза.

— Дыханием, Богиня? — Он непонимающе сдвинул брови, окруженные татуировкой в виде шестопера, казавшегося Неферет больше похожим на цветистый фейерверк, который запускают людишки на День независимости.

— Ты спросил, чем заслужил мою немилость, и я тебе ответила: дыханием. И тем, что находишься слишком близко. Вот чем. Тебе пришло время покинуть мою постель. — Неферет со вздохом пошевелила пальцами, отпуская его. — Уходи. Сейчас же.

Она чуть не расхохоталась, увидев, как его лицо исказилось от боли и растерянности.

В углу спальни нетерпеливо заколыхались густые тени. Неферет не приглашала их, но чувствовала их нарастающее беспокойство. Оно доставляло ей удовольствие.

— Кронос, ты был забавен, и на краткое время доставил мне удовольствие. — Неферет снова прикоснулась к нему, на этот раз не так нежно, и ее ногти оставили два параллельных вздувшихся рубца на мощном предплечье Кроноса. Молодой воин не поморщился и не отшатнулся. Напротив, он затрепетал от ее прикосновения, его дыхание участилось.

Неферет улыбнулась. Она поняла, что боль доставляет ему наслаждение в тот самый миг, когда впервые заглянула ему в глаза.

— Если позволишь, то я краткий миг превращу в долгий час удовольствий, — прошептал Кронос.

Неферет улыбнулась. Высунув язык, она медленно облизнула губы, не спуская глаз с Кроноса.

— Возможно, когда-нибудь. Но сейчас я требую, чтобы ты оставил меня и, разумеется, продолжал боготворить.

— Боготворить тебя здесь и сейчас, это все, чего жаждет твой воин! — Прошептал Кронос, лаская ее голосом, и тут же совершил непоправимую ошибку, прикоснувшись к Неферет.

Как будто он имел право дотрагиваться до нее!

Как будто ее желания значили меньше, чем его страсть и потребность!

На Неферет мгновенно нахлынуло эхо далекого прошлого, вырвавшееся из глубокой могилы воспоминаний — воспоминаний о том времени, которое она надеялась навсегда похоронить вместе со своей человечностью. На миг она вернулась в детство, чтобы снова ощутить грубое прикосновение отца и почувствовать зловонный запах его нечистого, пропитанного алкоголем дыхания.

Ее реакция была молниеносной. Не задумываясь, Неферет убрала руку с предплечья воина и протянула ее, ладонью вверх, в сторону ближайшего клубка теней, кишевших в углу спальни.

Тьма откликнулась на ее прикосновение еще быстрее, чем Кронос. Неферет затрепетала от радости, почувствовав, как смертоносный холод изгоняет подступившие воспоминания. Небрежным движением руки она напустила Тьму на Кроноса.

— Я вижу, ты любишь боль? Так отведай моего холодного огня.

Повинуясь приказу Неферет, Тьма ринулась на Кроноса, впилась в его юную гладкую кожу и принялась кромсать в кровавые лоскуты сильную руку, которую Неферет так недавно ласкала. Воин застонал, но на этот раз уже не от удовольствия, а от страха.

— А теперь делай то, что я приказала. Оставь меня. И запомни, молодой воин, только Богиня решает — кто, когда и как будет дотрагиваться до нее. Не повторяй своей ошибки.

Схватившись за кровоточащую руку, Кронос почтительно поклонился Неферет.

— Да, о Богиня моя.

— Какая именно богиня? Уточни, воин! Я не желаю, чтобы меня называли двусмысленными именами!

— Реинкарнация Никс! — мгновенно поправился Кронос. — Это титул Богини моей, так зовут ее в мире.

Прищуренный взгляд Неферет потеплел, а разгневанное лицо вновь стало маской красоты и милосердия.

— Очень хорошо, Кронос. Очень хорошо. Видишь, как легко доставить мне удовольствие?

Завороженный нежным взглядом ее изумрудных глаз, юноша кивнул, а потом прижал к сердцу сжатую в кулак правую руку.