Не продолжая разговора на заданную мной тему, Олег спросил:

— А ты на самом деле телохранитель? — В его глазах появился неподдельный интерес.

— А что, не похожа?

— Не очень.

— Да. Я телохранитель. Не последний в этом городе, — улыбнувшись, сказала я.

— Странно.

— А что тут странного? Это даже лучше, что я не мужчина. Ты ведь поэтому удивляешься. Ты считаешь, что такая работа только для лиц мужского пола?

— Так принято, — кивнул юноша.

— Но всегда есть исключения.

— И что? Любая девушка может стать телохранителем? — он отвел глаза.

— Наверное, не любая, — не задумываясь, ответила я. — Но только если она действительно захочет этого. Ведь надо много учиться и работать.

— Папина пластинка, — потеряв интерес к разговору, Соколов-младший отвернулся. — Он мне тоже постоянно дует в уши, что учение, дескать, свет, а неучение… сама знаешь что. Надоело.

— Но от этой истины никуда не деться, — добавила я. — Сейчас человеку, не получившему образования, очень тяжело в жизни приходится. Согласен?

— Меня это не касается. Я и так собираюсь учиться.

— А в армию не собираешься? — задала я коварный вопрос.

Олег удивленно и как-то странно посмотрел на меня, но потом, видимо, что-то сообразив, ответил:

— В армию меня не возьмут.

— Почему?

— Я не пригоден для военной службы… — Парень помолчал, а потом добавил: — Быть может — к сожалению.

— Понятно. А девушка у тебя есть?

— Нет, — нахмурился Олег.

— А куда ты поедешь учиться? Андрей Павлович говорил, что за границу куда-то?

— Какая тебе разница, — повернулся Олег ко мне. — Через несколько дней мы расстанемся и больше не увидим друг друга. Зачем в душу ко мне лезть?

Реакция младшего Соколова меня удивила. Он покраснел от волнения и, наверное, от возмущения. Но ведь я ничего особенного не спросила.

— Извини, если вопрос показался тебе таким откровенным. Я просто хотела узнать, куда ты едешь. Я не думала, что это очень личное. Обычно о таких вещах можно говорить даже с не очень знакомыми людьми.

— А я не хочу, — юноша отвернулся.

— Твое право, — не стала я настаивать.

— Вот именно — мое! Не спрашивай меня больше ни о чем. Идем на улицу.

Я встала и, не говоря ни слова, пошла одеваться. «Молодые люди в его возрасте, если собираются учиться в престижном учебном заведении, — размышляла я, — никогда не скрывают этого. Наоборот, хвалятся, ведь не каждый имеет возможность получить европейское образование. А Соколов, кажется, сказал, что сын поедет во Францию».

Одевшись просто и тепло, я заглянула в комнату к своему подопечному. Он тоже был готов.

Олег закрыл дверь, и мы спустились вниз.

На улице наступила оттепель. Совсем некстати. Я даже расстроилась. Не хватало еще Новый год при лужах встречать. Снег, который лежал на улице, стал нещадно таять. У дороги он уже почернел, с деревьев капали капельки воды.

— Да, — сказал Олег, — зима, кажется, кончается.

— Очень не хотелось бы, — вторила ему я. — Надо сводку послушать, может, все-таки морозы еще будут.

Мы решили пройтись пешком, до парка было не очень далеко.