Скулы Дамира заостряются, мужественное лицо напоминает застывшую маску.

– Не продаёшься, значит? – его кадык дёргается. – Что ж, это мы ещё посмотрим. Не пройдёт и месяца, как ты станешь моей…

Громкий женский возглас обрывает моё возмущение, готовое вырваться из самых недр души. Я оборачиваюсь: к нам быстрым шагом идёт Назар, а за ним семенит взволнованная Альвина. Тревожность покидает её взгляд, как только она видит нас с Дамиром на приличном расстоянии друг от друга.

– По работе срочные дела нарисовались. Мы уезжаем, – Назар обнимает меня за талию, ловит мой растерянный взгляд: – Всё хорошо?

– Да, да, конечно.

Мой мужчина не должен знать, с каким подлецом имеет дело.

– Что ж, не смею задерживать, – сухо произносит Гордеев. – Назар, завтра утром приезжай ко мне в главный офис. Обсудим детали сотрудничества.

Назар перестаёт меня обнимать, довольно улыбается и обменивается с Дамиром крепким рукопожатием. Я прощаюсь с Альвиной, заверяю её, что позвоню при первой же возможности. Конечно, это наглая ложь.

– Спасибо за приятный вечер, Дамир Александрович, – вспомнив о вежливости, говорю я.

А про себя добавляю: «Надеюсь, это наша последняя встреча».

9

Я снимаю неудобную обувь, растираю ладонями продрогшие плечи и, пока Назар отвечает кому то по телефону, забегаю в ванную, чтобы принять горячий душ. Хочу смыть все радости и печали сегодняшнего вечера. Я впервые за долгое время почувствовала себя живой, безбашенной, счастливой. Бегала по газону, ловила руками холодные капли воды, смеялась и наблюдала за яркими звёздочками. А ещё выпила два бокала вина вопреки запретам Назара. Откуда только смелость взялась? Наверное, мне нужно почаще выходить в люди. Фитнес клуб, магазины и мама – этого катастрофически мало для полноценной жизни.

Жаль, что Дамир Гордеев испортил этот вечер своим вопиющим предложением. За кого он вообще меня принимает? Неужели за содержанку, встречающуюся с Назаром только ради его денег? Смешно. И обидно.

Я выхожу из душа, накидываю на тело атласный халат и вытираю ладонью запотевшее зеркало. Смотреть на себя не хочется. Чего я там не видела? Упираюсь руками в край раковины, подавляю тихий всхлип, застрявший в горле. А ведь Гордеев в чём то прав. Со стороны я кажусь содержанкой, заглядывающей в рот своему хозяину. И плевать, что на деле всё совсем иначе, никто не будет разбираться в тонкостях чужих отношений. На мне пожизненной клеймо провинциалки, нашедшей богатого мужика. Точка.

Почему я позволила этому случиться? В какой момент перестала бороться? Раньше ведь и училась, и официанткой работала, но болезнь мамы всё изменила. Я до сих пор живу в страхе того, что операция не поможет, и она медленно угаснет. Порой мне снятся кошмары, а любой телефонный звонок от врача или мамы сразу же вгоняет в панику.

Я захожу в спальню. Назар лежит на кровати, смотрит в телефон и нарочно меня игнорирует. Это показное безразличие ранит сильнее любых слов. В горле першит, я откашливаюсь и делаю первую попытку:

– Хорошо, что Дамир Александрович захотел обсудить с тобой сделку.

– Ага, – кивает Назар.

– Ты ведь так этого хотел. Неужели не рад?

– Рад.

– Вечер прошёл даже лучше, чем я ожидала, – произношу угасающим голосом. Назар холоден и безразличен, даже говорить со мной не хочет. Какая муха меня укусила, когда я вздумала пить это чёртово вино?

– Да.

– Ты злишься?

Он закатывает глаза и выключает телефон.

– С чего бы мне злиться? – отвечает, скривившись.