Дыхание учащается. Я просовываю ладони между своих сомкнутых ног и сглатываю застрявший ком. Нужно отвлечься, придумать тему для разговора.
– Как поживает Альвина?
Отличный вопрос, просто замечательный! Вот сейчас Дамир спросит, а почему я сама ей не позвоню и не заведу дружеский разговор.
– Да нормально, развлекается. Сейчас, скорее всего, в клубе отдыхает, – небрежно бросает Гордеев.
– И вы спокойно отпускаете её?
Назар никогда не разрешит мне ходить в клубы без него. Он считает, что это плохое место для молодой красивой девушки, и я полностью его поддерживаю.
– Конечно. Альвина не моя собственность, чтобы что то ей запрещать.
– Дело не в собственности, а в её безопасности. Мало ли, что может случиться в таких злачных заведениях.
– Тебе точно двадцать? – удивлённо выгибает бровь Дамир. – Повторяешь фразы закостенелых стариков. Ну или ревнивых собственников, – он недовольно поджимает губы.
– Ничего подобного! – вспыхиваю я. Как он смеет оскорблять Назара?
– Хватит, – грубо обрывает меня Дамир, сверкнув стальным взглядом. – Эту тему я обсуждать не желаю.
– Но вам всё равно стоило бы больше внимания уделять своей девушке! Счастливые не ходят по клубам.
Я складываю руки на груди и смотрю на светофор, который загорается красным светом. Целых шестьдесят секунд. Вечность.
Машина плавно тормозит, щека и шея начинают покалывать от того, что Дамир опять меня разглядывает.
– У меня нет девушки. Альвина – моя сестра.
Тело странно вибрирует, в груди становится горячо и щекотно. Я поворачиваюсь к Дамиру, зачем то улыбаюсь и переспрашиваю:
– Точно? Почему же вы никак её не представили?
– Было любопытно, – он всем своим видом показывает, что не намерен объясняться передо мной. Что ж, не больно то и хотелось. Зато теперь я знаю, что Гордеев – не козлина в превосходной степени, который перед носом у любовницы пристаёт к другой девушке.
– Вы невыносимы, – бурчу я, старательно скрывая улыбку. Нельзя, чтобы Дамир догадался о моей радости.
Спина мягко вжимается в кресло, сигнализируя о том, что светофор загорелся зелёным. До квартиры Назара остаётся несколько минут, и я уже чувствую себя гораздо спокойнее.
– У тебя есть загранпаспорт?
– Да. А что?
Я вижу очертания новостройки, в которой живёт Назар. Почти приехали.
– На этих выходных я лечу в Германию на встречу с бизнес партнёром. Ты, естественно, должна меня сопровождать.
Нет! Нет! Нет! Только не в эти выходные!
– Когда? На сколько дней? – шелестящим голосом спрашиваю я.
– Вылет в пятницу вечером. Возвращаемся в понедельник.
Машина останавливается на парковке возле дома Назара. Я дрожащими пальцами отстёгиваю ремень безопасности, провожу ладонями по лицу, быстро мотаю головой.
– Я не смогу, Дамир Александрович. Простите.
– Почему?
– У моей мамы операция в субботу. Я должна быть с ней. Нельзя оставлять её одну, – тараторю, захлёбываясь отчаянием.
Вдруг случится непоправимое, а меня не будет рядом? Риск минимальный, но это всё же операция, и довольно сложная.
Тяжёлый вздох и долгая пауза.
– Что ж, поздравляю, Илана, с первым серьёзным испытанием. До вечера пятницы ты должна отменить встречу с Вебером и перенести её на следующие выходные.
– Спасибо вам огромное! – мой голос взлетает вверх, меня трясёт от радости и облегчения. – Я всё сделаю, Дамир Александрович. Я больше вас не подведу.
В порыве благодарности я дотрагиваюсь до ладони Дамира, а затем, наплевав на правила, крепко сжимаю его руку. Она тёплая, приятная на ощупь, слегка шероховатая. |