Телефон Назара снова вибрирует. Невольно бросаю взгляд на экран и замираю, увидев сообщение:

«Я уже скучаю! Завтра встречаемся в то же время? »

16

Сначала я думаю, что Назару написал близкий друг. Ну а что, разве товарищ не может соскучиться? Звучит вполне правдоподобно. Устраивать допрос я не буду. Если Назар захочет, то сам обо всём расскажет.

Терпеливо жду, пока мой мужчина выйдет из душа, и сразу говорю о своём увольнении.

– Ты рехнулась? – кричит Назар. – Хочешь меня подставить? Вот, значит, как сильно ты мною дорожишь, раз не можешь на пару недель усмирить свою гордость!

Все мои аргументы, все страхи и тревоги разбиваются об эти беспощадные слова. Смартфон вибрирует в третий раз. Назар, чертыхнувшись, бросает на меня уничтожающий взгляд и, взяв телефон, уходит на балкон. А я плетусь в спальню, сворачиваюсь клубочком и думаю, думаю, думаю. Много о чём думаю, но ярче всего в моей голове полыхает одна мысль – я не должна поддаваться мимолётным капризам. Назар полагается на меня, нельзя его подставлять.

Только как справиться со своими эмоциями? Есть надежда, что после сегодняшнего разговора в машине Дамир отступит. Он считает меня безвольной тряпкой, не разбирающейся в собственных желаниях. Зачем ему такая девушка? И была ли в его словах хотя бы доля правды?

В комнату заходит Назар.

– Кто тебе писал? – спрашиваю я, когда он выключает свет. Не хотела задавать этот вопрос, но любопытство взяло верх.

– Да Рустам задолбал. Мы с ним сегодня виделись, а он снова меня в бар зовёт. Его баба кинула, совсем расклеился чувак, – с явным недовольством отвечает Назар.

– Ясно, – легче мне не становится. Сжав руки в кулаки и крепко зажмурившись, говорю: – Я не буду увольняться. Не знаю, что на меня нашло. Прости.

Назар крепко меня обнимает и целует в висок. Тепло его тела, жаркое прикосновение его губ не вызывают во мне положительных эмоций. Вообще никаких эмоций не вызывают.

– Спасибо, малыш. Тебе осталось потерпеть совсем чуть чуть. Может, недельку или даже меньше.

Не верю. Мне кажется, Дамир нарочно будет тянуть с подписанием контракта. Такой уж он человек.

Со следующего дня начинается кромешный ад. Без Дианы я чувствую себя беспомощной и очень глупой. Я не могу внятно ответить на звонки зарубежных клиентов, путаю английские слова и фразы, случайно удаляю два важных письма, пришедших на электронную почту. Дамир забрасывает меня заданиями, требует перенести деловые встречи, я вроде бы внимательно его слушаю и всё записываю, но потом путаюсь в одинаковых пометках. Снова и снова. Приходится переспрашивать, чтобы не облажаться. Дамир ведёт себя сдержанно, даже холодно и отстранённо, отдаёт чёткие команды, не раздражается из за пустяков, что мне безумно импонирует. Назар бы уже рвал и метал на его месте.

Четверг и пятница проходят в таком бешеном ритме, что я даже перекусить не успеваю. Из моей головы напрочь выветриваются мысли о Дамире как о мужчине, теперь я думаю о нём только как о требовательном начальнике. Он больше не предлагает меня подвезти, личных вопросов не задаёт. Наверное, разочаровался. Об этом я тоже стараюсь не думать.

– Я на обед иду, не хочешь со мной? – Вероника уже третий раз забегает ко мне в кабинет. Снова я вынуждена ей отказать, хотя безумно хочу поговорить с кем то не о работе.

– Прости, я очень занята.

– Блин, Гордеев вообще зверюга. Ты святым духом питаешься? – Вероника смотрит на меня с плохо скрываемым сочувствием.

– Почти. Я из дома фрукты беру.

– Разве ими наешься?

– Не особо. Но что делать, – бессильно развожу руками.

– Эх, надеюсь, тебе скоро полегчает, а то повеситься можно с таким то объёмом работы, – вздыхает Вероника.