– Ты никогда не путешествовала? – спрашивает он, когда мы идём по длинному коридору.

– Самолётом да ещё и за границу? Нет, никогда. Ой, смотрите: движущаяся дорога! – взвизгиваю я и указываю пальцем на чудо техники.

– Это пассажирский конвейер, – клянусь, улыбка на его губах становится ярче, словно Дамир прекращает сдерживаться.

– Да какая разница? – ставлю ногу на дорожку и смеюсь, когда меня несёт вперёд пусть и на маленькой, но всё равно ощутимой скорости.

Хорошо, что в самолёте у нас с Гордеевым были разные места. Я сидела в эконом классе и, замирая от счастья, разглядывала пушистые облака, к которым так и хотелось прикоснуться рукой. Мне было совсем не страшно при взлёте и посадке, даже в ушах не гудело, хотя Назар говорил, что я испытаю сильный дискомфорт. Вообще он скептически отнёсся к моей командировке: предупредил, что в Берлине нет ничего интересного, а перелёты – весьма сомнительное удовольствие.

Я мотаю головой. Сейчас не время и не место вспоминать мучительный разговор с Назаром. Я впервые оказалась в Германии, так что буду наслаждаться каждой минутой, проведённой за границей.

Мы с Дамиром садимся в такси и едем по вечернему городу. Я прилипаю к окошку, смотрю на проносящиеся мимо здания, магазины, торговые центры, и всё мне кажется жутко интересным и необычным. Назар не прав: Берлин – красивый город, я уже им очарована.

– Приехали, – насмешливо сообщает Дамир, когда такси останавливается у многоэтажной гостиницы.

– Так быстро, – вздыхаю я. Мне мало! Хочу гулять, хочу изучить весь город!

– Завтра важный день.

– Знаю.

С восьми утра я буду хвостиком бегать за Дамиром. Мы встречаемся не только с Вебером, нам предстоит долгий насыщенный день, поэтому мне надо пораньше лечь спать. Но я мечтаю вырваться на свободу! Хочу гулять по незнакомому городу, улыбаться европейцам, пробовать национальные блюда, фотографировать каждое здание, каждую улочку или бульвар! Когда ещё у меня будет такая возможность? Назар редко путешествует, да и меня с собой не зовёт.

В отеле приветливая девушка выдаёт нам пластиковые ключ карты от номеров.

– Мы живём на разных этажах, – радостно говорю я, когда захожу в лифт. Интересно, Диана специально бронировала номера так далеко друг от друга?

Дамир приподнимает левую бровь и сканирует меня тяжёлым взглядом. Ноги вмиг начинают дрожать, а восторг, кипящий в груди, куда то испаряется. Я уже и забыла, что Гордеев умеет так смотреть – пристально, бесцеремонно, нагло. Он словно разбирает меня на мелкие частицы, изучает, препарирует. Я слабая, потому что отвожу глаза, замолкаю. Радость больше не щекочет горло, веселье улетучивается. На смену им приходят полузабытые ощущения недельной давности – сорванное дыхание, лёгкое покалывание на лице и шее, сумасшедшее биение сердца, сухость во рту.

Один откровенный взгляд тёмно карих глаз – и моё тело снова живёт собственной жизнью. Я могу хоть сто раз повторять самой себе, что не должна так реагировать на близость Дамира, но это не поможет. Сил не хватает противостоять его гипнотическому обаянию. Закусываю губу и молча наблюдаю за тем, как загораются цифры на табло. Я живу на пятом этаже, а Гордеев – на восьмом. Через несколько секунд я обрету спокойствие.

Третий этаж, четвёртый. Тишина звенит в висках, каждая клеточка тела вибрирует от напряжения. Я знаю, что Дамир по прежнему меня разглядывает. Ну и пусть. Сейчас я скроюсь в номере и просплю до завтрашнего утра, а потом нырну в рабочую суматоху, напрочь позабыв о нашем неловком молчании.

– Мне пора, – восклицаю я, когда двери лифта открываются на пятом этаже. – Хорошего вам вечера. До завтра, Дамир Александрович.

Я делаю несколько шагов к свободе, но Гордеев окликает меня:

– Я собираюсь поужинать.