Нет ничего удивительного, что Т.Д. Лысенко, так уверенно выступая против, как писал Морган, «почти всех биологов» мира, отрицал гены, как отдельные от тела частицы. Он ведь был практик, селекционер и философ, то есть человек, задумывающийся не только о деталях, но и о принципах своей науки. Он не ограничивал для себя природу горохом и цветом глаз мухи дрозофилы.

Идеи генетики нанесли огромнейший ущерб биологии в том, что резко снизили выход полезных для людей результатов от ученых-биологов.

В чем тут дело? Если согласно генетике и генетическим представлениям за наследственность (за синтез того или иного белка, определяющего признак организма) отвечает ДНК хромосом, то изменить признаки (получить полезный сорт растения, улучшить породу скота, победить наследственную болезнь человека и т.д.) можно, только как-то изменив нужный участок хромосомы половой клетки. Надо понять трудности, стоящие перед молекулярными биологами. Мало того, что они изучают объекты ДНК, которые трудно разглядеть и в электронный микроскоп, мало того, что неизвестно, как выглядит этот нужный участок ДНК, но угнетает и количество в ДНК хромосом участков, среди которых надо найти нужный. Если каждый такой участок считать буквой в книге, то в хромосомах клетки человека этих букв неизвестного языка столько, сколько в 400 томах книг объемом с том «Советской энциклопедии». А чтобы избавить будущего ребенка, скажем, от наследственной болезни, нужно найти всего одну, но нужную букву. Работу молекулярные биологи ведут полезную, но вряд ли кто из них согласится даже предсказать, когда они дадут какой-то реальный эффект людям.

Сегодня общество по отношению к биологии — как перепиливающий чугунную гирю Шура Балаганов по отношению к Паниковскому. Общество биологам платит деньги, платит и робко спрашивает: а когда же появится генетическое золото? Пилите, Шура, пилите, отвечают генетики.

А если бы они не затоптали и не заплевали идеи Лысенко? Тот ведь утверждал и доказывал, что наследственность можно изменить, воздействуя на тело организма. Он утверждал, что не гены формируют наследственность, а условия, в которые попадает организм. Как хочешь изменить наследственность, так меняй и условия. Хочешь, чтобы у чернобурых лисиц был хвост калачиком? Посади их в тесную клетку, и у потомства хвост будет калачиком. Теснота воздействует на тело, а тело само найдет в ДНК хромосом нужный участок и произведет нужные изменения без всяких электронных микроскопов.

Мы в угоду дурости генетиков потеряли 40 лет, не занимаясь этим направлением. А возможно, уже победили бы рак, СПИД, диабет. История не имеет сослагательно-гo наклонения, но все же 40 упущенных лет — это 40 лет.

Остается еще вопрос — как случилось, что Т.Д. Лысенко, не только ученого с абсолютно правильными научными представлениями, но и президента ВАСХНИЛ, заклевали придурки-генетики, научные импотенты? Как случилось, что они так нагло обокрали достижения действительно биологических наук — селекции и цитологии?

Очень точно заметил по этому поводу М. Саяпин. Ученые-генетики были, как правило, выходцами из научной богемы. Скажем, противник Лысенко академик И.И. Шмальгаузен был сыном академика императорской академии И.Ф. Шмальгаузена. И Лысенко для них был крестьянским быдлом, которое лезло в науку. Но и этого мало. Эти ученые составляют мирок, который ничего не хотел знать. Делали опыты, лепили «научные» теории, регулярно получали высокую зарплату. А есть ли какой толк от их науки для народа — им было наплевать. Народ — быдло, и высокую зарплату обязан был им, ученым, давать в любом случае. А Лысенко требовал от них отдачи народу и этим был ненавистен этой ученой богеме.