- Вот ты в мои трусы как к себе домой залезаешь!

- А разве это не мой дом? – возмущается он. Ей все еще смешно, но она кивает.

- Мой дом – твой дом.

Смех сексу не помеха, а только приправа – так считают они оба. Но в какой-то момент перестают даже улыбаться. Примерно тогда, когда по степени наличия – а точнее, отсутствия белья они сравниваются.

* * *

Непонятно как, но вдруг – Новый год. Они решили встретить его оригинально – в постели.  А накануне, во время уборки Ростислав нашел трофей, привезенный Полиной из железнодорожного путешествия.

Она только-только сняла со сковороды очередную порцию печеночных оладий. И тут на кухню явился Ростислав. С книгой в руках. И прекрасно поставленным адвокатским голосом начал читать:

- Все мое тело сотрясали пароксизмы страсти, пока он твердой рукой ласкал мою мокрую киску. Я рыдала от наслаждения и хотела кричать как чайка. Мне вот интересно,  - Слава заложил страницу пальцем, - почему чайка не поймала кошку, если та упала в воду?  - а потом, с внезапным воодушевлением: - Слушай, а как кричат чайки?

Громко они кричат! И пронзительно! Попытка отобрать книгу не увенчалась успехом. Ракитянский влез на стул и продолжил чтение оттуда. А там дальше оказалось такое… Поля слушала, открыв рот.

- Ну, чего молчишь? – поинтересовался из-под потолка Ростислав. – Апеллируй!

- Слава, я выбью табурет! – Полине стоило огромных трудов не улыбаться. Ответом Поле послужила очередная цитата сверху, из-под потолка, про перевитый венами ствол, похожий на эклер, и сладкие дырочки. Дырочки?! Женщина-дуршлаг?

-  Слушай, я это заскринил и отправил мушкетерам, - шумно выдохнул Слава после очередного пассажа про женщину-дуршлаг.

- Все, я выбиваю.

Но Ракитянский, естественно, успел спрыгнуть. И выпустил-таки книжку из рук.

- Ну и как мушкетеры отреагировали? – Полина от греха подальше отправила шедевр в емкость под раковиной.

- Тихий – матом. Сказал, что чуть не въехал в ж*пу впереди идущей машине.

- А Ванечка?

- А Ванечка молчит. Что подозрительно. Он же натура творческая, как бы его это не…

- Шокировало?

- Вдохновило! Уже переживаю за Дуняшу.

- Судя по тому, что ты рассказывал, Евдокия Романовна – женщина серьезная, она эти эклеры быстро в норму приведет.

- Ну-ну…

- Что, ты знаешь что-то эдакое про жену друга? – Поля наконец перестала сдерживаться и начала улыбаться.

- Нет, не знаю, – Слава тоже улыбался. - Но и о тебе мои друзья такого же мнения.

- Какого это - такого?

- Что ты всесторонне положительная и серьезная барышня. Хорошая девочка, словом. Они же не в курсе, что ты ко мне пришла в одном плаще на голое тело. Совратила, трахала несколько месяцев мое тело нежное и мозг мой нежный. А потом бросила. А потом шантажом заставила дать обещание  жениться. Я же никому об этом не рассказываю.

- Правильно делаешь, - Полина снова отвернулась к плите. - Никто не поверит. И ты пока не сдержал данного слова.

- Обещать - не значит жениться.

- Ракитянский!

- Завтрак скоро будет?

* * *

Слово, данное друг другу, они сдержали. И предновогодние планы исполнили. Заниматься любовью под грохот салютов оказалось даже забавно. Ростислав не преминул вспомнить анекдот про парижского дворника, но с ритма не сбился, и знак ГОСТ поставил так качественно, что во второй час наступившего года они уже спали – благо, салюты прекратились. Проснулся Слава внезапно и спустя пару часов. Поля сидела на краю разворошенной постели и щелкала гирляндой на елке. А та послушно и причудливо переливалась.

Подтянувшись к краю постели, он обнял девушку, поцеловал в обнаженную спину  и прижал к себе.