Подтянувшись к краю постели, он обнял девушку, поцеловал в обнаженную спину  и прижал к себе.

- По какому случаю светомузыка? Почему не спишь? Что делаешь?

Ответ прозвучал тихо, сквозь щелканье гирлянды.

- Разговариваю с судьбой.

- И чего она говорит? – Слава удобнее устроил голову на ее плече.

- Она всегда молчит.

- А ты?

- А я ее благодарю. За тебя.

* * *

- Ракитянский, в постели должен стоять член! А у нас стоит только дикий ржач! Где ты ее достал, я же это выкинула?

- Так прямо и выкинула,  - поднимая руку повыше, убирая книгу из зоны досягаемости Поли.

- Ты рылся в помойке?!

- Что сразу  - в помойке? Всего лишь достал из мусорного пакета, перед тем, как выбросить. Нет, ты послушай. Мы в прошлый раз до самого интересного не дочитали. А тут дальше такое!  - и прокашлявшись, начал декламировать.

Если прошлый раз Полина слушала, открыв рот, то теперь пришлось уже буквально ловить челюсть.

- Господи, там и такое есть?!

- Там еще и не такое есть. Поль, а почему ты ни разу не вылизывала и не обсасывала мои яички?

- А ты этого хочешь? – изумленно. Недоверчиво. Едва не поперхнувшись вопросом.

- Ну я не зна-а-аю… Погоди, сейчас сверюсь с первоисточником. Так, так… Та-а-ак… Слушай… Как-то это так описывается… Она еще и причмокивает! Такое ощущение, что я читаю кулинарную книгу!

- А что… - мурлыкнула Поля, собравшись с мыслями. – Между прочим, бараньи яички считаются деликатесом в кавказской кухне…

- Тьфу на вас! – Ракитянский сунул книгу под кровать. А потом заложил ногу на ногу, закинул руки за голову. - И все же мне не дает покоя вопрос - как кричат чайки?

- Давай спать, юный орнитолог.

Наутро Ростислав Игоревич подскочил как ужаленный под истошные вопли. Сел на кровати и заозирался ошарашено. У кровати стояла Полина Алексеевна, в руках которой находился телефон, издававшие эти самые адские звуки.

- Что это?!

- Ты вчера хотел узнать. Именно так кричат чайки.

Звуки наконец-то смолкли. Слава рухнул обратно на подушку.

- Все, я стану заикой,  - Поля в ответ лишь фыркнула. – Или импотентом!

- Вряд ли мне так повезет, - рассмеялась Полина.

- Эй! – он снова подскочил, весь возмущенный. Был награжден поцелуем. И внезапно воодушевился. - Слушай,  а заикание – это тема! Это ж можно при умелом обращении в зале суда другую сторону до нервного тика довести!

Поля рассмеялась.

- Вставай уже, адвокат-заика. Завтрак на столе. А у тебя в десять суд.

* * *

- Я приготовил завтрак, - Слава трется носом о ее шею. Сегодня та редкая суббота, когда он встал раньше. – И кофе тебе сварил.

- Ненавижу кофе… - бормочет она из-под одеяла.

- В смысле? – он выпрямляется и озадаченно смотрит на темную макушку. – Если не любишь, зачем пьешь?

- Потому что успешные люди пьют черный крепкий кофе, - отвечает она так же из-под одеяла.

Он некоторое время разглядывает темную макушку молча. А потом целует ее.

- Эх ты, балда… - треплет рукой и без того растрепанные после сна волосы. – Успешные люди пьют то, что им самим нравится. И чему вас в вашей школе адвокатуры на букву «М» учат? Что тебе вместо черного кофе сделать?

- Капучино, - она наконец-то высовывает нос из-под одеяла. В этот нос ее тут же целуют.

- Капучинатор на кофеварке есть? Я что-то не припомню.

- Есть,  - сонно улыбается она.

- Тогда марш в ванную, готовность десять минут.

* * *

То, что еще недавно, до Нового года, казалось Полине добрым знаком, теперь вдруг сменило полярность и стало знаком дурным, а то и вовсе предзнаменованием беды.