— Мое подразделение идет в чертовы леса севера. Они практически не пострадали от пожаров и бомбардировок. В дельте реки Киры полно уцелевших поселений. А вы?

— Наша задача — найти пленных колонистов и освободить. Как видишь, все просто.

— Да уж, просто… — пробормотал я, разминая шею руками. — По мне, лучше бегать голым по кактусовому минному полю, чем гонять местных по тамошним лесам, где им знаком каждый куст. — Голова звенела, как при тяжком похмелье, — сказывалась лекарственная терапия. — Прыжковые врата прошли?

— Да, три часа назад. Чем ты занимался на гражданке, Ин? Ну, когда всего этого еще не было…

— Увлекался глайдерами. А что?

— Да так… ничего… Моя жизнь — это грязь, война и смерть. Я совершенно не помню, чем занимался до армии, — задумчиво сказал Роб. — Пытаюсь вспомнить, но ни черта не выходит. Похоже, я всегда был тем, кто я сейчас.

— А кто ты сейчас?

Роб сжал кулак и неожиданно изо всей силы ударил им по шкафчику. Быстро убрав руку, какое-то время смотрел на вмятину в дверце. Оглянулся на меня и спокойно сказал:

— Теперь это не важно. Я с ужасом жду окончания войны, так как ничего другого не умею делать — только воевать. Для меня сражения — это все! Нас расформируют, едва лишь в нас отпадет надобность, и мы с парнями останемся не у дел. И чем тогда прикажешь заниматься? Привыкать к мирной жизни?

— Не переживай, начнется другая война неподалеку, и ты снова окажешься в родной стихии. Ты и сам знаешь, что войн на наш век хватит.

— Обещаешь? Может, ты и прав… Пойдем к нам, Виктору удалось протащить на борт нечто покрепче сириусского рома, как в прошлый раз.

— Почему бы и нет? В госпитале меня накачали таким количеством гадости, что еще от одной порции хуже не будет. Надо непременно помянуть тех, кого с нами больше нет.

— Вот за что я тебя уважаю, так это за твердые принципы! Даже если все пойдет по плану, уже сегодня мы будем ужинать на том свете. Не нравится мне эта затея с высадкой.

— А я тебя уважаю за оптимизм! Боги космоса благоволят нам, а значит, мы непобедимы!

— Утром они благоволят, а вечером проклинают.

— Тоже верно!

Взяв из шкафчика персональную аптечку, я выставил анализатор на максимальное удаление алкоголя из крови. Сегодня это будет актуально.

«Внезапный», миновав аванпосты крейсеров, блокирующих систему, вышел на эллиптическую орбиту вокруг Гозора IV. Планета была повернута к нам ночной стороной. Сквозь затянувшие ее густые тучи пепла не было видно ни единого огонька. Выдвинув антенны и радарные установки, корабль приступил к тщательному сканированию поверхности. Снижаясь, он замедлял скорость, пока планета не заполнила обзорные экраны, наползая на нас серебристым терминатором.

— Маркеры посадки включены! — пробубнил пилот, щелкая тумблерами. — Дифферент на нос, сорок градусов… Шасси выдвинуты… Посадочные огни включены. Магнитное поле активировано.

— Принято. Спутник связи все еще за горизонтом, появится через две минуты. Выправьте дифферент до тридцати. Мощность в третьем реакторе упала до четверти нормы.

— Норма. Сильная турбулентность. Включаю гравикомпенсаторы на максимум. Приступаю к форсированию антипротонов в реакторе. Как двигатели?

— Маневровые в норме. С поверхности началась передача координат.

— Триангулирую зону высадки, пассажирам просьба пристегнуться, сейчас потрясет…

Шипение и свист за бортом достигли апогея, началась неприятная вибрация.