— Немедленно рекомендуется связаться с базой снабжения войск. Уровень скафандра оценен как критический… Немедленно рекомендуется связаться с базой… — беспрестанно повторял киберком, раздражая своей настойчивостью.
Светящиеся столбцы цифр тестирования бежали по внутренней стороне стекла шлема, покрытого трещинами. Его обдавало снаружи водяными брызгами. Тело болело, как будто прошло сквозь жернова, перемоловшие мои кости в муку. Воспаленные глаза щипало, словно в них сыпанули горсть песка. Я с трудом сфокусировал зрение на столбцах. Таких странных показаний скафандр давно мне не выдавал. Шел стресс-тест скафандра, выявляющий, что еще функционирует. Если я до сих пор не задохнулся, значит, регенераторы воздуха и фильтры работают нормально.
Мои ноги до колен были погружены в мутную воду, свешиваясь в бурный поток. Раскинув руки, я слышал глухие барабанящие удары капель о стекло шлема. Пить хотелось до умопомрачения, особенно вблизи воды. Показания киберкома были противоречивыми. Я был вдали от места последнего сражения, которое чуть не поставило жирную точку в моей жизни. Однако так далеко я не смог бы забраться, даже если бы очень захотел. Я очутился в районе, который проходил под городами-монастырями гозорцев, прямо в центре великого разлома. Сколько же времени я пробыл в беспамятстве? Сигналы имперских спутников связи не пробивались, и триангуляция не получалась, что говорило о приличной глубине. Последний сигнал со спутника навигации поступил примерно шесть часов назад, когда я плыл лицом вниз по реке. Последние логи триангуляции, заботливо складируемые в ячейках памяти шлема, показывали зону повышения давления и понижения температуры, что развеивало надежды на ошибочность данных и подтверждало наихудшие опасения. Я был очень глубоко под поверхностью планеты…
Осмотр пещеры расставил все точки над Это была обычная каменная полость — некогда воздушный пузырь в магме. Выбраться из нее сквозь стены не представлялось возможным.
С трудом сняв уцелевший ранец, я нашел в нем тяжелые бруски темно-вишневой массы, затянутые в прозрачную обертку, — рацион «ЗОУ-I» — «завтрак, обед, ужин». Вытащив штык-нож из набедренных ножен, я вскрыл вакуумную упаковку брикета и жадно впился в резиновую поверхность зубами. И ощутил, как под действием слюны брикет разжижается, оставляя скользкий след желе на языке, и проскальзывает прохладными сладко-кислыми кусками в желудок, сжавшийся и парализованный от голода. Жадно съев брусок рациона, я на всякий случай положил упаковку обратно в ранец, с тоской глянув на последние три. Голод не исчез, а слегка притупился, желудок требовал более существенной еды.
Прихрамывая, я направился к тому месту реки, где она исчезала под стеной пещеры. Зачерпнув темную воду флягой, плотно закрыл колпачок и нажал на нижнюю выпуклость. Фляга завибрировала и стала нестерпимо горячей. На пару зарядок фляги хватит, потом ее можно смело выкидывать за ненадобностью. Фляга-фильтр обеззараживала и очищала местную воду, становясь на чужой планете незаменимым устройством. Сделав осторожный глоток горячей жидкости, пропахшей антисептиками и лекарствами, я на время утолил жажду. Тройная система очистки — химической, биологической и лучевой — гарантировала полную очистку воды. Правда, про вкус там ничего не говорилось. А вкус у воды был отвратительный.
Я думал о том, остался ли еще кто-нибудь из моего отряда в живых. Повезло ли им так же, как мне? Встречу ли я кого-либо из них в пути? Тактический монитор был неисправен, и даже если бы они были на расстоянии вытянутой руки, я бы все равно их не увидел. Следовало благодарить бога за спасение и за то, что еще работает хоть какая-то полезная автоматика. Я не знал, сколь далеко простирается мое везение и что ждет меня в темных, заполненных водой пещерах под чудовищной толщей гранита. Пока я доберусь до поверхности — точнее, если доберусь, пройдет масса времени. |