Дуглас Престон. Проект «Кракен»
Уайман Форд - 4
Благодарности Я хочу выразить свою признательность замечательным людям из издательства Tor, в том числе Тому Догерти, Линде Куинтон, Келли Куинн, Патти Гарсия, Алексис Саарела и, разумеется, моему давнему редактору Бобу Глисону. Также я хотел бы поблагодарить Линкольна Чайлда, Карен и Боба Коперлендов, Эрика Симоноффа, Клаудию Рюльке, Надин Уодделл и Роджелио Пиньеро за бесценную помощь. И, наконец, моя глубочайшая благодарность Эрику Лойтхардту за технические консультации.
1
Из мерцающей симфонии начала формироваться мысль. Эта мысль зарождалась постепенно, то усиливаясь, то ослабевая, но постепенно сгущаясь и становясь яснее. И когда она окончательно оформилась, симфония чисел, звуков и света утихла, как успокаиваются бурные волны, превращаясь в легкую рябь, прежде чем окончательно исчезнуть. Осталась только бесплотная мысль. Мысль была такой: «Я существую».
Сегодняшнее утро будет еще более нервным, чем то, с посадкой. Тогда Шепард была лишь техническим специалистом среднего звена. Теперь же она руководитель группы. Сегодня первый день полевых испытаний аппарата для исследования Титана стоимостью сто миллионов долларов, а также его программного обеспечения. Мелисса приехала в семь. Она была не одна – группа инженеров провела здесь всю ночь, готовя «Бутылку» к испытаниям, – но явилась довольно рано, так что гигантский испытательный модуль казался почти пустым, и после каждого ее шага все огромное пространство заполнялось зловещим эхом. Симулятор окружающей среды был одним из самых больших зданий Годдардского космического центра – похожее на ангар сооружение, занимавшее площадь в пять акров и заполненное уникальной аппаратурой и испытательными камерами. Именно здесь спутники и зонды замораживали, трясли, нагревали, жгли, облучали, крутили на центрифугах и обстреливали звуковыми волнами, проверяя, как они выдержат стартовые перегрузки и экстремальные условия открытого космоса. Если им суждено выйти из строя, пусть это случится здесь, где их можно починить и усовершенствовать, а не в глубоком космосе, где ничего уже не исправить. Первое полевое испытание «Эксплорера», предназначенного для исследования Титана, отличалось от обычных испытаний, проводившихся в Годдарде. Ученые не собирались имитировать вакуум и холод открытого космоса. Сегодня они воссоздадут поверхность Титана, самой крупной луны Сатурна, – с еще более враждебной средой. Мелисса Шепард не торопилась, обходя испытательный модуль. Она вдыхала воздух, пропитанный запахами горячей электроники и химических веществ, и ее взгляд блуждал среди гигантских безмолвных стендов. Наконец девушка добралась до главной испытательной камеры, которую называли «Бутылкой». Эта камера стояла внутри чистой комнаты класса 1000, сооруженной из подвешенных листов полиэтилена и снабженной системой фильтрации с ламинарным потоком. В тамбуре Мелисса надела халат, перчатки, шапочку и бахилы. Она проделывала это столько раз, что уже довела свои действия до автоматизма. Пройдя сквозь тяжелый полиэтиленовый занавес, мисс Шепард оказалась в чистой зоне. Здесь слышалось тихое шипение, а воздух был прохладным и лишенным запахов – отфильтровывались практически все частички пыли и молекулы водяного пара. Перед Мелиссой возвышалась «Бутылка», резервуар из нержавеющей стали сорока футов в диаметре и девяноста футов высотой, с мостками, ведущими к люкам. Резервуар окружали металлические стяжки, трубы и кабели. Внутри испытательной камеры инженеры воссоздали маленький кусочек моря Кракена, самого большого на Титане. |
