— Красота! — радостно восклицаю я, всем видом излучая искренность. — Я без ума от преображений в волшебном замке всемогущего ИТАКСА.

Видишь ли, дорогой читатель, с сарказмом всего одна беда — он совершенно не присущ роботам. Таким, например, как флайбои. У меня только одна надежда, что у них где-нибудь встроены диктофоны. Так что все сказанное в их присутствии потом будет прослушано моей мамашей-убийцей-маньячкой.

Доставив нас к месту назначения, флайбои развернулись на сто восемьдесят градусов, включили моторы на полные обороты и улетели. Никакого у них чувства юмора.

Надж, Ангел, Тотал, Ари и я обозреваем перемену декораций.

— Посмотрим-посмотрим, — говорю я. — Значит, так, высокие стены — это раз. Безжизненная щебенка на земле — это два. Мутанты, марширующие строем, — три. Мммм. Не знаю, как вам, но мне кажется, что это похоже на тюремный двор. Какие еще будут мнения?

— Тюремный двор прекрасно определяет обстановочку, — соглашается Тотал и трусит к стене поднять на нее лапу.

— А по-моему, тюремный двор — это мягко сказано, — возражает Надж. — Я бы определила это местечко как равнину отчаяния и полного высасывания жизненных соков.

Смотрю на нее с глубоким восхищением:

— Здорово сказано! Где ты, Надж, здесь толковый словарь отыскала?

Надж довольно краснеет.

— Смотрите, смотрите! — толкает нас Ангел. — Вон я иду.

На расстоянии двадцати ярдов от нас волочит ноги ее клон. Двойник больше похож на Ангела, чем сама Ангел. Здесь, на территории бывших конюшен (или, по крайней мере, мне кажется, что это бывшие конюшни), собрали больше двухсот мутантов. Все молчат и только, как слепые лошади, ходят по кругу, шаркая ботинками по пыльному гравию. Это, похоже, дневная порция «упражнений на свежем воздухе». Все они так напоминают мне стадо послушных, покорных овец, что хочется подбежать, заорать на них и посмотреть, разбегутся они с блеянием или нет.

— А меня вы видите? — Надж, вытянув шею, всматривается в толпу.

— До сих пор не могу поверить, что у меня нет клона, — горько вздыхает вернувшийся Тотал.

— Это потому что ты неповторим.

Но он отказывается принять мое обнадеживающее объяснение:

— А по-моему, им на меня просто наплевать. А то, что бы им стоило сделать какого-нибудь, хоть захудаленького. Пусть бы говорить не умел, пусть бы даже не гавкал.

Голос Надж заглушает мое утешительное «гав».

— Ой, вон, вон она я. — Надж стоит на цыпочках и показывает в середину толпы. — У Надж-2 тоже проблемы с волосами. Дыбом стоят, как мои.

— Зачем им понадобилось наши клоны делать? — размышляю я вслух.

— Эй, вы! — окликает нас металлический бесстрастный голос. Оборачиваемся и видим непонятно откуда выросшего у нас за спиной флайбоя.

— Да, господин Трипио, — я немедленно откликаюсь с преувеличенным почтением.

— Ходить! — флайбой показывает на толпу и угрожающе делает еще один шаг в нашу сторону.

Но нам не надо говорить дважды. Зачем лишний раз нарываться? Мы торопливо направляемся к стаду и сливаемся с пейзажем, понуро маршируя вместе с остальными.

Я не свожу глаз с Макс-2. В последнюю нашу встречу она очень старалась меня замочить. Но в итоге только чудом сама избежала смерти от моей руки. Готовлюсь к худшему, на случай, если она вдруг окажется злопамятной.

— Значит, вот так будет выглядеть тюрьма послере-эволюционного периода? — спрашивает Ангел и берет меня за руку. — С ошейниками и прочим.