Вскоре я в компании Петра и Михаила вышел из подъезда и погрузился в новенький черный «кроссовер». Тонкий бронежилет под курткой доставлял мне неудобства. Какой-то человек в помятом сером пиджаке пристально взглянул на меня, когда я садился в машину. Но Петр газанул, и я тут же забыл про этого человека.

Примерно через час мы подъехали к старому двухэтажному дому, который стоял напротив новенького отделения полиции. Нам пришлось ждать совсем немного. Из дома вышел мужчина с растерянно-затравленным выражением лица в сопровождении двух энергичных парней в спортивных костюмах. Они посадили мужчину к нам в машину на заднее сиденье рядом с Михаилом и ушли, не сказав ни слова. Мы сразу тронулись.

— Здравствуйте, Андрей Викторович, — вежливо поздоровался Михаил. — Это ведь мы вас вызволили. Мы вас помним и по-прежнему ценим. Наше предложение все еще в силе.

Мужчина пробурчал что-то невнятное. Он то и дело поправлял воротник белой грязной рубашки, словно это могло чем-то помочь.

— За нами хвост, — вдруг сказал Петр, посматривая то в боковое зеркало, то в зеркало заднего вида. — Черный «мерин».

— Что скажете, Андрей Викторович? — Михаил снова обернулся к мужчине. — Может быть, это ваши друзья, родственники? Переживают за вас, волнуются?

В серых усталых глазах на мгновение вспыхнул интерес, но тут же погас. Мужчина покачал головой.

— Я тоже так думаю, Андрей Викторович, — сказал Михаил. — Это не ваши друзья, у вас их не осталось. Жена вас предала, компаньоны раздербанили ваше имущество… У вас не осталось не только друзей, но и вообще ничего. Что делать здесь? Ваша жизнь сейчас безрадостна, но все может измениться. Соглашайтесь на наше предложение, соглашайтесь. Посмотрите, вас спасли мы, а больше никто не пошевелил и пальцем.

— Я подумаю, — неуверенно ответил мужчина.

— Подумайте, — доброжелательно кивнул Михаил. — Скажем, до завтра, а? Позвоните мне завтра — и послезавтра ваша жизнь изменится к лучшему. Я обещаю. Петр, отрываемся от «мерина», чьим бы он ни был!

«Кроссовер» сделал головокружительный поворот, я был вынужден схватиться за поручень над дверью. Мы выскочили в переулок, и Петр лихо подрезал «жигули», заставив их вклиниться между нами и «мерседесом». Потом сделал еще один поворот, проскочив в узкое пространство между припаркованными машинами. Бордюр был низок, тротуар, где мы оказались, — безлюден, но этот маневр произвел неизгладимое впечатление не только на меня, но и на опустошенного пассажира. Петр, казалось, задался целью его взбодрить и совершал один финт за другим. Я не думал, что можно так ловко водить машину по городу, мой коллега показал себя настоящим профи. «Мерседес» уже давно канул в Лету, а Петр с потаенной гордой улыбкой все демонстрировал и демонстрировал свои умения.

Когда мы подъехали к дому Андрея Викторовича, я обнаружил, что изо всех сил сжимаю поручень. Мои пальцы словно заклинило. Я с трудом разжал руку и посмотрел на нашего пассажира. Тот был бледен, взъерошен и весь в поту. Его невзгоды, очевидно, отошли на второй план, и сейчас мужчина все еще переживал волнующую поездку.

— До свидания, Андрей Викторович! — со сдержанной радостью сказал Михаил. — До завтра! Буду ждать звонка, вы уж меня не подведите!

Мужчина вышел и направился прочь на нетвердых ногах. Мы снова резко тронулись с места.

— Согласится? — спросил Петр, оборачиваясь.

— Да, — твердо ответил Михаил, улыбаясь. — Теперь он никуда не денется.

Шатен, бывший маг, посмотрел на меня.