— В конечном счете это безумие, — произнес прокурор. — Я отказываюсь понимать действия института. Эксперименты с проектом «Вальхалла» могут стоить нам слишком дорого. А ведь сейчас наконец-то наблюдается значительный сдвиг общественного мнения в нашу пользу. — Прокурор говорил, горячась и оживленно жестикулируя. — Массы благожелательнее стали реагировать на наши призывы и лозунги, теперь движению легче завоевывать сторонников. Многие начинают понимать, что без сильной руки государство распадется. Важно воспользоваться этой тенденцией и расчистить себе дорогу к власти.

Гонсалвиш слушал собеседника, не прерывая. Его холеное лицо светского человека с легким загаром от кварцевых ламп и аккуратно подстриженными усиками выражало вежливое внимание. Он дождался, пока прокурор закончит тираду.

— Не надо бояться спугнуть общественное мнение, — сказал он. — Массы уважают и признают только силу, решительность. Вот такие качества должны демонстрировать наши организации. Больше того, мы делаем ставку на террор...

— Ну, в пассивности меня не упрекнуть, — рассмеялся прокурор.

— Неужели вы думаете, я хоть в чем-то упрекаю вас? Ни в коей мере! Руководство «коричневого фронта» высоко ценит вашу деятельность в организации террора против марксистов, которых слишком много расплодилось у вас в Италии. Не беда, если мы кого и напугали грохотов взрывов. Напуганные быстрее подчиняются.

Гонсалвиш приблизил свое лицо к прокурору.

— Проект «Вальхалла» — своего рода атомный террор. Мне поручено информировать вас о его целях. — Гонсалвиш заговорил еще тише. — Если бы к моменту выступления наших друзей в Испании бомба была уже готова, — еще неизвестно, как разворачивались бы события. Быть может, Испания была бы нашей. Но тогда мы успели произвести только первое испытание. Теперь же мы во всеоружии. Уже несколько дней на аэродроме института постоянно дежурит готовый к вылету самолет. На нем смонтирована атомная бомба. Предусмотрены два варианта. Сейчас, все внимание сосредоточено на Федеративной республике. Если завтрашний митинг Национальной партии в Западной Германии, окажется удачным, предоставим бомбу в их распоряжение. Пусть шантажируют правительство, пусть попугают паршивых либералов. Если нет... Пусть, хоть «хлопнут дверью», чтобы всем стало страшно. А есть еще один вариант.

Гонсалвиш встал и прошелся по комнате.

— Самолет-то американский. У нас есть двое ребят, фанатично преданных движению. Они не пожалеют жизни ради наших идей. Пошлем самолет с бомбой в сторону русских и их союзников. Стравить Москву с Вашингтоном тоже неплохо. Ведь янки нам тоже мешают. Объединенная, сильная, монолитная Европа под властью движения — вот мой идеал. А кроме того, мы в долгу перед ЮАР, которая нас всегда поддерживала. В конце концов и проект «Вальхалла» стал возможен благодаря содействию Претории. ЮАР окружена врагами, и если ей придется особенно тяжело, то мы придем на помощь. Бомбу можно сбросить и на черномазых.

Гонсалвиш остановился у окна, приподнял край легкой кружевной занавески. В это мгновение раздался выстрел.

Вентури включил радио и чуть прибавил звук. Подошел к столу, открыл центральный ящик — там был смонтирован маленький сейф, где он хранил наиболее важные бумаги и пистолет. Не спуская глаз с плотно прикрытой двери, быстро вытащил из сейфа пистолет. Убедившись, что патроны еще есть, сунул оружие в карман пиджака. Уловив какой-то звук за дверью, быстро задвинул ящик стола, схватил книгу.

В комнату заглянула жена.

— Марио, ты будешь ужинать?

Не отрывая от книги напряженного взора, Вентури отрицательно покачал головой.

— Нет, мне надо уйти ненадолго.

— Хорошо, — покорно согласилась жена и плотно прикрыла за собой дверь.