|
Если, конечно, такие места есть. Если есть хоть одно такое место... - Может быть, Рай как раз такое место? Если вообще Рай можно назвать местом. - Главное, - покачав головой, задумчиво проговорил Теннисон, - что больше нигде ничего подобного нет. В рамках Поисковой Программы накоплены целые мили файлов с информацией, собранной за многие столетия. Все это здесь. Что они собираются со всем этим делать? - Но... может быть, действительно скармливают Папе? - Какому Папе, вот вопрос, - пожал плечами Теннисон. - Надо еще понять, что за Папа такой. Нет, думаю, не вся информация уходит туда. Экайер мне так и сказал, что не вся. И еще он мне кое-что сказал. Сейчас постараюсь вспомнить поточнее... Ну, будто постепенно Ватикан стал своеобразным прикрытием для выполнения Поисковой Программы. Да, вроде бы вот так он и сказал. И еще попросил, чтобы я об этом никому из Ватикана не проболтался. Дал понять, что кое-кто из старожилов здешних может быть недоволен. - Да, у Ватикана свои заботы, - проговорила Джилл. - Кардинал мне тоже кое-что рассказал. Выглядело так, будто он мне жаловался, хотя это вряд ли. Но... он, и, похоже, еще некоторые кардиналы, уверены, что у них кто-то потихоньку ворует информацию. "Мелкое воровство", - именно так он сказал. А больше всего его беспокоит что они даже не догадываются, кто или что этим занимается... Глава 15 Енох, кардинал Феодосий, разыскал своего ближайшего помощника - Сесила, кардинала Робертса. - Преосвященный, - сказал он, - мне кажется, нам с вами есть о чем побеседовать. - Вы озабочены, Преосвященный, - ответил Робертс. - Что происходит? - Прибыли двое новеньких. Люди, мужчина и женщина, - Что вам о них известно? - О мужчине - ничего. Экайер назначил его на должность врача Ватикана. Похоже, он бежал сюда, спасаясь от возмездия. - А вы с Экайером об этом говорили, Преосвященный? - Нет, не говорил. В последнее время с Экайером вообще стало невозможно разговаривать. - Да, знаю, - кивнул Робертс. - Такое впечатление, будто он возомнил, что его Поисковая Программа - наше главное дело. Если хотите знать мое мнение, Преосвященный, то я считаю, что он чересчур возгордился. Много на себя берет. Феодосий вздохнул. - Да, друг мой... Как бы мы ни восхищались людьми, попадаются среди них такие, с которыми порой очень трудно ладить. - Ну а женщина, Преосвященный? - Я беседовал с ней утром. Она - писательница. Вы только представьте себе: писательница! Это она написала нам все эти письма. Я зам рассказывал про письма? - Да, как будто рассказывали. - И она хочет написать о нас. - Написать о нас? - Да. Это же было во всех письмах. Вы их читали или нет? - Читал, конечно. Но у меня это как-то вылетело из головы. Это, безусловно, невозможно. Просто наглость! - Да. Наглость, - подтвердил Феодосий. - Вы ей сказали, что это невозможно? - спросил Робертс. - Да, но она настаивала на своем. Она очень упрямая женщина. В конце концов я предложил ей работу. - Простите меня, Преосвященный, но у нас здесь нет никакой работы! - Работа есть, - возразил Феодосий. - Все эти годы мы говорили, что было бы хорошо, если бы кто-то взялся написать историю Ватикана. |
