|
Температура снижалась, одышка почти исчезла. Взгляд ее становился все более осмысленным, и она уже узнавала тех, кто ухаживал за ней, могла сидеть в постели. Те, кто знал Мэри раньше, не могли не заметить разительных перемен в ее поведении. Она стала карикатурно величественной - этакая престарелая, потрепанная гранд-дама. Ворчала на Теннисона, помыкала сестрами, игнорировала предписания. - Это все из-за Рая, я уверен, - высказал как-то предположение Экайер. - Она теперь считает, что стала лучше, выше других Слушателей. Конечно, она и была одной из лучших. Многие годы она добывала для нас ценнейшую информацию. Но такой важной ни она, ни кто другой еще не разыскивали никогда. И, как это ни парадоксально, я опасаюсь, что эта находка поставит на ней крест как на Слушательнице. Быть хорошим Слушателем означает преданность делу, искренность и скромность. Сама задача Слушания достигается через глубокое смирение. Слушатель призван смирять себя, укрощать свою гордыню, должен стараться свести на нет собственное "я". Очень жаль, что клоны Мэри... - Да, насчет клонов, - кивнул Теннисон. - Ты уже как-то говорил мне про клоны, но коротко. Хочешь сказать, что вы ухитрились создать других Мэри? - Примерно так, - согласился Экайер. - Когда нам попадается выдающийся по своим способностям Слушатель, мы прибегаем к клонированию. Это недавнее достижение. Смею предположить, что биоинженерной лаборатории Ватикана удалось в этом плане опередить всю Галактику. Точные, четкие повторения избранного субъекта - до сих пор не наблюдалось никаких аберраций. Хороших Слушателей найти очень трудно. Такую Слушательницу потерять мы просто не имеем права и должны дублировать ее. У нас уже есть три ее клона, но пока это маленькие дети. Она растут. Но даже когда они вырастут, у нас нет гарантии, что хотя бы один из них найдет путь к Раю. Мы можем надеяться, что у них будет для этого больше возможностей, чем у других Слушателей, которые с Мэри кровными узами не связаны. Да, ее дубли будут прекрасными Слушателями, но насчет Рая мы все равно не можем быть уверенными. - Значит, Мэри - ваша единственная надежда? - Именно так, - покачал головой Экайер. - Самое печальное, что она это знает. Вот почему она стала такая важная. - Могу я тут чем-нибудь помочь? Сделать что-нибудь такое, чтобы подкорректировать это состояние? - Не трогай ее, Джейсон, - посоветовал Экайер. - Обращай на нее поменьше внимания. Чем больше ты будешь с ней носиться, тем больше она будет нос задирать. *** Джилл решила остаться и написать историю Ватикана. - Ничего страшного, - объяснила она Теннисону, прогуливаясь с ним под руку по саду. - Ну, представь: следующий корабль прилетит сюда с Гастры не раньше чем через пять недель. Только через пять недель можно будет подумать о том, чтобы убраться отсюда. За пять недель, если буду сидеть сложа руки и ничего не делать, я тут с ума сойду! Я не умею ничего не делать. - Ну, знаешь... могла бы, к примеру, на горы любоваться. Они такие красивые. Все время меняют цвет. Я никогда не устаю смотреть на них. - Ну и смотри, - пожала она плечами. - А я к этим красотам совершенно равнодушна. - А ты не боишься втянуться в работу? Вдруг в истории Ватикана тебе будет так интересно копаться, что ты просто не сможешь оторваться? Если Ватикан вообще позволит тебе оторваться... Может настать момент, когда ты будешь знать слишком много, чтобы они позволили тебе уйти. - Рискну, - твердо сказала Джилл. |
