Возбуждение от этой картины затуманило мой мозг. Я слышала выражение «отупела от страсти». Как раз мой случай.

— Севастьян? — Меня пронзило чувство единения. Желание, страсть и что-то ещё. — Что тебе от меня нужно?

Молчание. Я слышала только его дыхание.

В этой позе он мог в одно мгновенье расстегнуть ширинку и оказаться у меня внутри, впечатывая в землю. Как животные в грязи.

Он. Внутри меня. Здесь.

Одна эта мысль вызвала в моём теле такую дрожь, что я могла позволить ему делать со мной всё, что ему вздумается. Уровень моего возбуждения начинал нервировать сильнее, чем вся эта ситуация в целом. С ним я теряла контроль, нужно убраться отсюда подальше!

Я резко покачала головой.

— Ты сейчас же отпустишь меня. — Извиваясь, я зарывалась босыми пятками в землю, чтобы вырваться из его хватки. Может, получилось отползти на двадцать-тридцать сантиметров.

Он смотрел на меня как на умалишённую, которая пыталась дать ему отпор. Так почему мне не было страшно? Нет, я была в ярости — на него и на своё неподконтрольное тело. Новая попытка оттолкнуться пятками.

Свободной рукой он обхватил мою талию и притянул назад к себе, шире разведя мои бёдра.

Его взгляд опустился вниз, глаза широко раскрылись перед тем, как прищуриться.

В промежности я ощущала прохладный воздух, одновременно обнаружив, что полы моего халата распахнулись. Всё ниже пояса было выставлено на обозрение. Моя бледная кожа сияла в лунном свете, и на этом фоне резко выделялись рыжие коротко подстриженные завитки.

Под его взглядом я была слишком ошарашена, чтобы реагировать. Его веки отяжелели, ноздри раздувались. Широкая грудь с трудом раздувалась с каждым вздохом. Голая ниже пояса я не имела никакой возможности прикрыться. Я переплетала руки, чтобы освободить запястья, пока не заметила его взгляд.

Тёмный, голодный, обжигающий. Опасный. Как и раньше, я почувствовала себя его добычей.

Мой гнев ослаб. Как только моё тело под ним расслабилось, он коротко кивнул, словно я доставила ему удовольствие, а его свободная рука опустилась на моё обнажённое бедро. Кожа на коже. Этот контакт заставил его застонать, а я задрожала от электрического ощущения тепла этой грубой ладони. Разве я не мечтала, чтобы эти руки меня всюду массировали?

Охваченная дрожью, я смотрела, как он передвинул свой большой палец от бедра к моей промежности. Кончиком пальца он провёл по краешку завитков. Это было так медленно и неожиданно, так нежно, что я не смогла сдержать стон.

Он прикасался ко мне будто бы… с благоговением.

Следов железного самоконтроля на его лице больше не было видно, вместо этого он выглядел… потерянным.

Наверное, и я в тот момент выглядела так же.

Его член в брюках дёрнулся, привлекая моё внимание. Эта длина и тяжесть заставили мою киску сжаться.

Я проворковала:

— Севастьян? — одновременно качнув бёдрами. — Что ты со мной делаешь? — Каким-то образом он меня зачаровал, заставляя внутри ощущать пустоту и отчаянье.

Второй раз за ночь я приближалась к оргазму.

По-прежнему сосредоточившись на моей промежности, он заговорил по-русски, что-то вроде того, что нельзя ожидать, что он сдержится в такой ситуации. Что никто не может этого от него ожидать.

Никогда в жизни я не была так сбита с толку.

— Ты… ты собираешься меня поцеловать?

Он прохрипел:

— Ты хочешь, чтобы твоим ртом обладал такой как я? — Перстень на его большом пальце сверкал во время этих медленных движений.

Хороший вопрос. Я ответила на него, когда с губ слетел мой ответ:

— Попробуй и узнаешь.

— Думаешь, я остановлюсь на поцелуе?

— Полагаешь, я хочу, чтобы ты останавливался?

Этот ответ, казалось, вывел его из оцепенения.