Неужели все думали, что для Севастьяна я была лишь работой? Тягостным заданием, оторвавшим его от дома на месяц? Ведь это было не так, правда? Может, я плохо помню его реакцию на меня. Хотя, после его ледяного ухода сегодня, я могла бы и задуматься…

Филипп раскрыл объятья:

— Ну, кузина, давай обнимемся.

Получив неприятный укол от того, что меня посчитали заданием, я позволила Филиппу себя обнять. Отстранившись, бросила взгляд на Севастьяна, который стоял, стиснув зубы. Происходящее ему явно не нравилось, неужели ревнует?

Переведя всё своё внимание на Филиппа — с удовольствием — я спросила:

— Ты живёшь здесь?

— Могу, — ответил он, игриво добавив, — теперь, когда в Берёзке появилась ты, я буду бывать здесь чаще. Мне не рассказывали, какая ты потрясающая.

Мой анализатор мужчин начал подавать сигналы, но понять, хорошие они или плохие, я не могла. Если я чувствовала какую-то неловкость, то это, скорее всего, из-за реакции Севастьяна. Я решила сменить тему.

— Твой английский идеален. — Севастьян тоже говорил безупречно, но, в отличие от Филиппа, с сильным акцентом. — Ты воспитывался за границей?

— Я учился в Оксфорде и там же получил MBA. Сейчас вернулся. — И чуть мягче он добавил, — пытаюсь осовременить бизнес твоего старика, переведя его в новый век. — У главной двери он предложил мне свою руку, — Пройдём?

Меня что, вот так просто сдали из рук в руки? От Севастьяна к Филиппу? Сначала я была взбудоражена. А теперь чувствовала себя не в своей тарелке. И всё же умудрилась улыбнуться.

— Полагаю, да.

— Я проведу её в дом. — Ладонь Севастьяна собственнически сжала моё плечо, посылая сквозь тело волну удовольствия. Мне захотелось на нём повиснуть.

Улыбка Филиппа чуть поблекла.

— Я справлюсь. Уверен, ты устал от наблюдения.

Севастьян не произнёс ни слова, ему и не нужно было. Один мрачный взгляд, и Филипп отступил.

— Полегче, Сибиряк. — Он добродушно рассмеялся. — В любом случае у меня есть кое-какие дела. Увидимся вечером, кузина. — Он пошёл к веренице припаркованных автомобилей.

— А где твоя машина? — окликнул его Севастьян.

Не замедляя шаг, Филипп отозвался:

— В сервисе.

Я уставилась ему вслед, потому что от Филиппа невозможно было оторвать глаз. Как от удаляющейся кометы.

Когда я вновь обернулась к Севастьяну, тот выглядел так, словно готов был заскрежетать зубами.

— Остерегайся его. Внешность обманчива.

— Если бы я тебя не знала, то подумала, что ты ревнуешь.

— Дело не в этом, — произнёс он, проворачивая на большом пальце кольцо. — Идём, — махнул он мне, перешагнув через порог.

Войдя внутрь, я ахнула от окружающей роскоши. Массивная лестница грациозно поднималась вверх, начинаясь в просторном фойе. Под нашими ногами сверкал мрамор. В нишах были расставлены изящные статуэтки, а стены украшали картины, написанные маслом. Вопреки моим опасениям, в обстановке чувствовалось море вкуса.

Когда одетый в униформу слуга принял наши пальто, мне показалось, что меня лишили слоя комфорта. Из фойе Севастьян повёл меня по длинной галерее, в конце которой располагались массивные деревянные двери. Мы остановились прямо перед ними.

— Здесь его офис.

Я смотрела на двери, полная мрачных предчувствий. До этой секунды мысль о встрече с биологическим отцом была отдалённой мечтой, неправдоподобной надеждой. Я пригладила волосы, поправила свитер.

— Пойдём. Он тебе понравится, Натали. — Казалось, сила Севастьяна проникает и в меня.