Еще через несколько минут была достигнута договоренность, что ради такого исключительного случая рабочий день адвоката будет продлен и Гордеев сможет встретиться с госпожой Карандышевой сегодня в 20.48 вечера в ее офисе, расположенном на проспекте Адмирала Колчака (да вот именно, его!), в доме № 13. Только, пожалуйста, именно в 20.48, а не в 20.45, поскольку в это время Валентина Всеволодовна будет еще занята.

Такая педантичность Юрия Петровича восхитила: неужели в провинции еще умеют работать, буквально по минутам соблюдая все договоренности? В столицах былая пунктуальность давно разменяна транспортными проблемами.

Ну что же, до рандеву было еще больше двух часов, и тут Гордеев сообразил, что с этим переводом времени он может остаться без обеда. Следовало что-то немедленно предпринять.

— Эй! — закричали где-то неподалеку.

Он машинально обернулся, но тут же понял, что нет, это не из номера, да и некому ведь — из номера, горничной там делать нечего, кроме того, голос был какой-то задорно-фамильярный, девичий. Посмотрел влево-вправо: безрезультатно.

— Эй, мы сверху! — снова услышал он.

Гордеев поднял голову, и губы поневоле растянулись в улыбке. Сверху, с пятого этажа, с балкона, расположенного не прямо над ним, а на соседней вертикали, ему махала давешняя стюардесса — лебединая шея, глаза-бусинки. Рядом, очевидно, была ее подруга и коллега, ростом с Гордеева и килограммов, наверно, восьмидесяти весом. Адвокат с неудовольствием подумал, что не знал и даже не думал, что таких берут в стюардессы. Наверно, ее в салон не выпускают, готовит кофе для экипажа или что-то в таком духе.

— Мы же соседи, блин! — между тем радостно прокомментировала тоненькая и так очевидный факт.

Гордеев вспомнил «клёвый аэропорт» в ее исполнении. Наверно, когда она не находилась в салоне, молодежные и прочие неформальные словечки так и сыпались из ее хорошенького ротика. В самолете же, Гордеев помнил, она была сама цивилизованность и светскость. А стюардесса-2 тоже улыбалась Гордееву — за компанию. Хм…

— Увидимся, — формально кивнул он и ушел с балкона.

Набросил легкий льняной пиджак и спустился на первый этаж. Портье кивнул ему уже как старому знакомому — причем не фамильярно, а уважительно, но при этом и с достоинством. Юрию Петровичу это понравилось, он сделал было шаг к выходу, но повернулся и спросил:

— Какую минеральную воду вы мне порекомендуете? — Гордеев в деликатных вопросах пищеварительного тракта был человеком педантичным. Он совершенно серьезно считал, что в его работе от этого очень многое зависит, в чем без устали убеждал коллег и друзей из юридического цеха. Но понимание находил лишь у Дениса Грязнова — совершенного апологета здорового образа жизни. Остальные, те же Саша Турецкий и Грязнов-старший, обычно лишь снисходительно посмеивались. Нет, конечно, ничего против холодной минералки они не имели («Страшное заблуждение, — кричал Юрий Петрович, — ни в коем случае так нельзя делать!»), но пить ее два раза в день по часам — это уж увольте. Разумеется, эти небольшие гастрономические разногласия ничуть не мешали всем троим проводить время в хорошем дружеском застолье с обильным количеством спиртного, а также жирной и острой пищи.

— А вот у нас есть такая — «Чупринка-2», — сказал портье, — советую, очень хорошая вода, целебная, только больше трех стаканов в день не рекомендую. У меня язва была, так что, извините, знаю, что говорю.

— Больше трех — это само собой, и так понятно. «Чупринка-2», говорите? Значит, именно второй номер стоит пить?

— Первой не существует, — усмехнулся портье. — Как и остальных.