— Браво, — нетвердым голосом произнес он. — Из тебя вышел бы отличный стрелок, Альмакор. Хорошо, что у меня этот телефон — не единственный.
И достал из кармана коробочку сотового.
И опять принялся нажимать кнопки вызова.
Ну что мне с ним делать?
Ранить в ногу или в руку, отобрать телефон, а потом привязать этого вшивого героя к креслу с кляпом в горле и уйти, надеясь, что он помрет здесь либо от потери крови, либо от истощения?
Ну, вот, сказал я себе. И ты докатился до садистских наклонностей. И не надо оправдывать себя тем, что, мол, с кем поведешься — от того и наберешься...
А потом я разозлился.
На этого фанатика, вознамерившегося во что бы то ни стало перестроить всю Вселенную. На себя, запутавшегося в моральных предрассудках и готового ради своих дурацких принципов выстрелить в безоружного. И на весь мир, который устроен так, что ради победы добра надо обязательно сотворить какую-нибудь пакость.
Я убрал пистолет обратно за пояс и сказал Антону:
— Ладно, гнусный шантажист, твоя взяла. Уголовщина на сегодня отменяется. Дай-ка мне мобильник, я сам поговорю с шефом.
Глава 19
Голос у Ивлиева был хриплым — видимо, звонок вырвал моего шефа из крепкого сна.
— Ардалин, — сказал он, когда до него дошло, кто звонит, — я тебе завтра яйца с корнем выдеру за такие штучки! Тебе что, рабочего дня не хватило пообщаться с начальником?
— Извините, Петр Леонидович, — сказал я. — Просто дело очень срочное, и я подумал, что...
— Короче, мыслитель хренов! — раздраженно перебил меня Ивлиев.
— Короче, я нашел его.
— Кого? — не понял Ивлиев.
— Того, кого вы ищете вот уже двадцать с лишним лет. Омнипотента. Всемогущего. Человека, который может сделать мир прежним.
Антон, стоявший рядом со мной, на мгновение удивленно вздернул брови и открыл рот, чтобы что-то сказать, но, дотронувшись до меня, расслабился.
Он узнал, что я задумал. И если ничего не сказал против, значит, все будет хорошо.
Несколько секунд в трубке царило молчание, потом мой шеф необычно тихим голосом осведомился:
— Ты уверен?
— Абсолютно.
— Ну и где ты его выкопал? — обыденно спросил Ивлиев.
— Места надо знать, — усмехнулся я.
— Слушай, не сношай мне мозги! — взорвался он. — Если нашел — молодец! Хотя лично я думаю, что это такой же засранец, как тот пацан из Ржева! В любом случае, тащи его немедленно в Контору за шкирку — и все дела! Сдашь оперативному дежурному, а завтра разберемся...
— Не могу, Петр Леонидович, — возразил я. — Знаете старый анекдот, как мужик медведя поймал? А тут не медведь, а Всемогущий! И он на вашу... то есть, на нашу Контору плевать хотел с высокой колокольни! Никуда он ехать не собирается, и разговаривать на эту тему с ним бессмысленно...
— Ты где сейчас? — спросил Ивлиев. — Он рядом с тобой?
— Почти, — нарочно туманно сказал я.
— Но ты знаешь его данные? Имя, фамилию, адрес?
— Знаю. Пока.
— Что значит — пока? — заорал Ивлиев. — Что ты мне крутишь морковкой перед носом? Ты можешь нормально доложить, что там у тебя за чрезвычайная ситуация?
— Могу, — спокойно сказал я. — Значит, ситуация такая. Имеется человек, который обладает суперспособностью творить чудеса. Именно он в свое время вычеркнул смерть из списка атрибутов нашего мира. И только он может вернуть ее человечеству. Но у него есть два условия. Никто не должен знать про его дар. В том числе и особенно — сотрудники и руководство Профилактики. Это первое. А во-вторых, он требует, чтобы вы немедленно передали ему через меня Ярослава Лабыкина. |