|
Поправив очки, мужик миролюбиво сказал: - Ой, простите! - Козел, - завизжал Кирюшка, - идиот, ты мне все ноги оттоптал! Виновник инцидента молча окинул взглядом меня, красного от возмущения мальчика и, ничего не сказав, ушел. Зато продавщица, швыряя на прилавок пакет кефира, ехидно осведомилась: - Давно сыночку прививку от бешенства делали? Я вытолкала Кирюшку на улицу и возмутилась: - Как тебе не стыдно! - Ну и что, - парировал он, - самый настоящий козел и есть, пусть другой раз смотрит, куда ноги ставит. - Ужасно, - бормотала я, - просто позор, ну как можно... что он о нас подумает! Кирка посмотрел на меня свысока и хмыкнул: - Прекрати, Лампа, мы никогда его больше не увидим! Не наплевать ли нам на его мнение? Я не нашлась, что возразить. Вечером в мою комнату ворвалась Лизавета. С треском распахнула шкаф, вьпрясла оттуда брюки, попыталась их натянуть на свою весьма объемистую попку и зарыдала в голос: - Прикинь, Лампа, я стала толще тебя! Катастрофа! Я вспомнила, как, придя из школы, Лизавета, взяв с собой коробочку шоколадных конфет, устроилась у телика и, недолго мучаясь, слопала все. Лиза продолжала плакать: - Отвратительно! Я самая толстая, уродливая во всем классе! Вон Машка Гаврюшкина тощая-претощая... - Может, тебе нужно есть поменьше сладкого, - робко сказала я, - мучного и жирного?.. Хочешь, куплю абонемент в спортклуб: шейпинг, аэробика, плавание. Живо десять кило потеряешь! Лизавета вспыхнула огнем, потом швырнула мою одежду прямо на пол и прошипела: - Спасибо, ты всегда знаешь, как утешить: да уж, если и ждать от кого сочувствия, так только не от тебя... - Но что я плохого сказала? Диета и занятия физкультурой творят чудеса! - Ничего, - злобилась Лиза, - ничего! Честно говоря, я ждала, ты скажешь что-нибудь типа: дорогая Лизонька, у тебя изумительная фигура! Вот спасибо так спасибо! Десять кило потеряешь! Значит, они у меня лишние?! Кстати, ты сама лопаешь конфеты, а других осуждаешь... - Но я вешу сорок восемь килограммов и... - Ничего слышать не хочу, - взвизгнула Лиза и выскочила в коридор, от души треснув дверью о косяк. В скобяной лавке, слава богу, нашлись нужные дюбели и шурупы. Сунув в карман пакетик, я вышла на улицу, поежилась от пронизывающего ветра и услышала: - Фрося! Я машинально повернулась на зов, ноги притормозили. Так, значит, это знакомый из той прошлой жизни... Моя биография четко делится на две части: до встречи с Катей Романовой и после. "До" была тихая жизнь под крылышком у мамы, оперной певицы, и папы, доктора наук, учеба в консерватории по классу арфы, неудачная артистическая карьера, замужество, завершившееся моим побегом из дома и в конце концов разводом... И звали меня в той жизни Ефросинья(1). Но потом судьба меня столкнула с Катюшкой и ее семьей. Дальнейшая жизнь потекла по-другому. Теперь я считаю своей родней Катю, двух ее сыновей, Сережу и Кирюшку, жену Сережки Юлечку и кучу домашних животных. Катюша хирург, Сережка работает в рекламном агентстве, а Юля журналист. Лизавета появилась у нас в результате моей попытки очередной раз заработать деньги. Сами понимаете, профессия арфистки не самая нужная в нынешние времена, правда, Катюша отлично зарабатывает, она виртуозно оперирует щитовидную железу, и больные выстраиваются к ней в очередь. Оклад у подруги, несмотря на ученую степень, крошечный, но многие из больных вручают ей конвертики. К слову сказать, Катя никогда не делает различия между платными и "нищими" пациентами и готова сидеть со всеми ровно столько, сколько надо. |
