— Вовсе нет, приятель, вовсе нет. — Блондин показал на два трупа, лежащих без движения на мостовой переулка. — Динкам, мы следили за этими дронго. Больше нам не придется этим заниматься. — Он снова прошелся пытливым взглядом по лицу инспектора. — Надеюсь, ни за кем больше не придется долго следить. Нам охота вернуться домой. Но сперва мы подрядились найти одну шейлу с ее дочкой и потолковать с ней. Ты случайно не знаешь чего-нибудь насчет того, как бы нам к этому подойти, а?

— Нет, не знаю. — Пытаясь соврать, ничего не потеряешь, решил Карденас.

Это не сработало. Сделав жест одной рукой, блондин подозвал к ним своего младшего коллегу. Этот тощий иностранец крепко держал обеими руками разрисованную трубку.

— Так вот, приятель, мы называем эту штуковину диджериду. Там, откуда я родом, это традиционный музыкальный инструмент аборигенов. Его никак не назовешь настоящим хайтех-комплексом, да уж. В один конец дудишь, а из другого выходит музыка. Однако вот эти две красавицы не простые, а усиленные. Когда они заряжены, то подудишь в один конец, и из другого выстреливает звуковым шаром. На самом-то деле это больше похоже на фигурную звуковую волну. — Он показал на заднюю стену ближайшего здания.

— Парень, который умеет с ней обращаться, может продуть дырку сквозь бетон. Зависит лишь от того, какой уровень усиления установишь. Когда он достаточно поднят, механизм становится более, ну… диджерубным. — Взгляд упал на мертвого инзини. — Кость выдерживает такое не шибко хорошо.

Он чуть кивнул, и спутник помоложе поднял трубку. Приставив меньший конец к губам, он нацелил другой в лоб инспектору.

— Мы б хотели сыграть тебе эту традиционную ру-тону, полисмен. И уж только от тебя зависит, сыграем ли мы ее на мостовой — или на твоей голове. Ты что-то знаешь о том куда сбежали те шейлы Моккеркин, иначе эти двое йоббо не шлепали бы за тобой. Скажи нам, и мы распрощаемся. — Когда Карденас продолжил колебаться, блондин одарил его улыбкой, которую всякий другой счел бы искренней. — Брось, приятель. Мы не собираемся причинять вреда этим леди. Это просто бизнес. И в отличие от этих валяющихся здесь недоносков, мы действительно отпустим тебя. Нам без интересу распылять севамериканского фараона. Мы тебя никогда больше не увидим, а ты не увидишь нас. Как только мы поужинаем с шейлами, снова вернемся в свой Кенгуру-таун.

Однако одурачить Карденаса не удалось и блондину. Тот был хорош, но все же не настолько, чтобы одурачить интуита. Инспектор знал, что, как только они получат от него искомые сведения, убьют его столь же быстро, как любые инзини.

— Ладно, тогда скажу. — Он указал на типа помоложе. Вожак кивнул, и его спутник опустил зловеще зияющий раструб диджериду. Когда он это сделал, Карденас надавил языком на верхний коренной зуб. Подобно своему соседу, зуб в ответ слегка выгнулся наружу, к внутренней стороне щеки инспектора. Когда оба они внутренне отцентрировались, цепь замкнулась.

В материал плаща Карденаса были вплетены сотни незаметных нитей из металла высокой проводимости, которые соединялись с батарейкой из схожего материала. Перемещение пары взаимодополняющих композитных зубов в верхней челюсти позволяло Карденасу высвободить заряд, запасенный в этой гибкой плетеной батарее.

В результате произошла невидимая вспышка электромагнитного импульса, способного своей мощностью изжарить любую незащищенную электрическую цепь в радиусе десяти метров. Поскольку всякое современное оружие полагалось на электрический спуск, закодированный на биочип его владельца, имплантированный, либо носимый внешне, то эта бесшумная вспышка энергии сделала неэффективными не только пистолеты в руках противников Карденаса, но и их музыкальные инструменты. Кроме того, она разрушила любые имеющиеся у них средства связи, вплоть до наручных хронометров, музо-линз и даже простых часов.