Лорн небрежно пообещал:
— Когда приду в себя, обязательно так и сделаю. Пойдемте, мисс, то есть м'леди. — Он помог девушке спуститься по лестнице и повел ее через летное поле. Дхананда, стоя неподвижно на крыльце, провожал их взглядом.
— Не обращайте на него внимания, — вскоре сказал Лорн, — Он не плохой. Вообще, это прекрасный семьянин, отлично играет в шахматы, а по части поло — просто дьявол. Но на нем уж очень давно лежит бремя ответственности, и оно его истощило.
— О да, я понимаю, — заметила Ализабета, но все равно он меня напугал.
Лорн провел ладонью по своей редеющей желтой шевелюре.
— Брахмарды в большинстве — вполне приличные люди, — сказал он, — За время своей работы здесь я хорошо их узнал. Их набирают молодыми при помощи психологических тестов, которые отсеивают тех, кому не хватает… преданности, наверное, это наиболее подходящее слово для этого качества. Ну конечно, естественно, им приятно принадлежать к правящей касте. Но кто-то же должен ее составлять. Ни в одной из хинджийских стран нет ресурсов или лишнего локтя пространства, которые позволили бы управлять так мягко, как это делаете вы, люди Моря. Брахмарды хотят модернизировать Бенегали, а в конце концов — весь мир. Вернуть человечество в то состояние, в котором оно находилось до Судной Войны, и продолжать развиваться от этой ступени.
— Я знаю, — отозвалась Ализабета.
— Я не понимаю, почему вы, мавраи, так непреклонно настроены против. Разве вы не понимаете, сколько людей теперь ложится спать голодными?
— Конечно, конечно понимаем, — взорвалась Ализабета. Она рассердилась на себя, почувствовав, как близко подступают у нее к глазам слезы. Но перед войной голодных было не меньше. Почему никто не понимает, что превратить нашу планету в одну гигантскую фабрику — это не выход? Вы читали что-нибудь по истории? Вам приходилось когда-нибудь слышать о… назову лишь одно движение, которое считало себя прогрессивным, — о коммунистах? Они также собирались положить конец нищете и голоду. Они хотели реорганизовать общество, основываясь на соображениях рассудка. Что ж, у нас сейчас имеются документальные свидетельства того, что в одной лишь России в первые тридцать — сорок лет коммунистического господства режим истребил свыше двадцати миллионов собственных граждан. Их морили голодом, расстреливали, заставляли работать до изнеможения в концентрационных лагерях. В целом, в коммунистическом мире погибло до ста миллионов человек. А это было до того, как евангелистская внешняя политика развязала ядерную войну. Сколько бы голодных лет и эпидемий чумы потребовалось, чтобы унести столько жизней? И какова была цена выживания при таких правителях?
— Но брахмарды — не такие, — возразил Лорн. — Вы это сами увидите там, в деревне. О местных жителях хорошо заботятся. Никто их не оскорбляет и не давит на них. То же относится и к континентальным территориям. В Бенегали еще полно проблем, как раз теперь там свирепствует массовый голод — но все это будет преодолено.
— А почему деревенские жители не ловят рыбу? — с вызовом спросила Ализабета.
— Что? — Поставленный в тупик этим вопросом, Лорн остановился на тропе. Солнце заливало их обоих белыми горячими лучами, залив пылал расплавленной медью, а в джунглях листва сливалась в единую зеленую стену. Но Рану пробирался по брюху горы, где шумели машины.
— Это же непрактично, — возразил мериканец. — Часть нашей работы строго конфиденциальна. Мы не можем допускать риска утечки информации. Но бенегальцы их кормят. Октаи, для рыбаков это же праздник. Они не жалуются.
Ализабета решила переменить тему, а то даже это воплощение бесшабашности могло что-нибудь заподозрить. |