И виной тому стала наша беспечность. Моя беспечность.

    А ведь Лера, еще только солнце начало клониться к вечеру, зябко передернув плечами, посетовала на то, что не может отделаться от ощущения: за нами следят.

    Вот только… Ни у кого больше такого чувства не возникало, да и поисковые заклинания возвращались, не давая повода для беспокойства.

    На этом мы и успокоились, разбив лагерь у разрушенных стен старой крепости. Что, похоже, стояла как дальний форпост того княжества, к одному из городов которого мы и держали свой путь.

    Оборотни, перекинувшись в звериную ипостась, улеглись в разных концах стоянки. Рамон на довольно большом удалении раскидал ловушки, а Лера, на всякий, как она говорит, случай, еще раз раскинула паутину поисковика. И вновь, хоть и не заметила после ее свертки ничего подозрительного, продолжала вглядываться с напряжением вдаль. И нет бы мне поверить своему опыту, который настойчиво твердил: моя жена на пустом месте паниковать не начнет, если это, конечно, не касается наших детей.

    Не поверил. Лишь удивился тому, с каким вниманием смотрит на Леру Асия, сводя брови к переносице и о чем-то тревожно думая.

    В эту ночь должны были охранять наш отдых дракон и Асия. И я, будучи полностью уверенным в их способности полностью контролировать происходящее, позволил себе расслабиться, прижав к себе Леру и буквально провалился в красочную феерию сновидений. Тем не менее, время от времени ощущая, как судорожно вздрагивает ее тело под моей рукой.

    Под утро меня разбудил Рамон и, ничего не объясняя, жестом предложил мне подняться. А когда я, подоткнув одеяло под спящую Леру, сделал это, кивнул в сторону лежащего неподалеку Гадриэля, сквозь сжатые зубы которого вырывались глухие стоны и изредка раздавались яростные восклицания.

    А чуть дальше…. Заострившиеся скулы, бледная кожа, напряженные пальцы, скребущие по земле - Валиэль.

    Оба оборотня распластались, не сменив ипостаси. Потускневшая шкура, вздыбившиеся загривки. И Лера… На прикушенной губе которой, только теперь я заметил выступившую капельку крови.

    И ни у одного из четверых, что переводили взгляд друг с друга на спящих странным сном спутников, ни одной мысли на это счет. А Черная Жрица, к тому же, продолжала хмуриться, все так же, не говоря ни слова.

    От моего терпения оставались лишь ошметки. Да и маг, пока он не соизволила прояснить те догадки, что тенью скользили в ее тревоге, смотрел на свою жену таким взглядом, после которого всем посторонним стоило оказаться как можно дальше, во избежание участи стать свидетелем серьезной семейной разборки.

    -  Это сновидец. - Лично мне этот термин не показался знакомым. Как и моему бывшему сопернику.

    А вот Риган… В его взгляде проявилось нечто, похожее на отчаяние.

    -  Кто это? - Я с трудом оторвался от лица дракона и обернулся к Асие, губы которой сжались в узкую полоску.

    -  Что-то похожее на грань души, которую соединяют с одухотворенным оружием. Так и это - часть личности. Чаще всего приговоренного к смерти. Тела уже нет, да и большая часть души тоже уничтожена: сожжена хаосом. А то, что осталось - обычно сгусток боли и злобы, - помещают в материальный носитель и используют в системах защиты. И если бы не это, - и она обвела лежащих пронзительным взглядом, - можно было бы радоваться. Раз мы на него наткнулись - значит, на правильном пути.

    -  Как он воздействует на них? - Я не знал, то ли выть от горечи, то ли рычать от ярости, что пыталась меня задушить.

    -  На каждом из них есть частица этого носителя.