|
А поскольку семьи были многодетными и последующие сыновья не наследовали, зачастую их в малолетнем возрасте отдавали в монастырь — карьера на церковной стезе считалась не менее достойной и выгодной для семьи, чем карьера светская. Многие из выдающихся схоластов, ученых и писателей Средневековья обладали самым благородным происхождением, но в мире господства майората места им не находилось. Таких молодых людей принимала в свое лоно Святая Мать-Церковь и позволяла полностью реализовать свои интеллектуальные возможности. Мы помним, что центрами учености и книжничества являлись именно монастыри, а обладай ребенок достаточным талантом, усидчивостью и хоть капелькой честолюбия, можно было бы просквозить не то что в аббаты или епископы, но даже в кардиналы, а то и в римские папы — папа же обладал властью, не сравнимой с влиянием любого из светских владык.
Однако все вышеперечисленное относится к дворянским семьям — сиречь к меньшинству. Средний класс, а именно горожане, также отдавал детей на воспитание коллегам по цеху, что означало ранний и достаточно тяжелый труд: вспомним приведенную выше статистику о травматизме городских детей. На селе дела обстояли значительно проще: чем больше рабочих рук в семье, тем выше шанс снять неплохой урожай и быстрее закончить сезонные работы, зачастую подразумевавшие еще и барщину. Как только крестьянский ребенок становился «дееспособным», то есть начинал ходить на своих двоих, соображать и помогать по хозяйству, он вливался в дружный семейный трудовой коллектив. Арьес трактует средневековую цивилизацию как «цивилизацию взрослых» — на примере Эгиля Скаллагримссона мы видели, что мальчишка был полностью подготовлен для того, чтобы совершать взрослые поступки, а родители и окружающие соответственно к таковым поступкам относились. Но это не означает, что «воспитание» как таковое отсутствовало вовсе, а период детства ориентировочно до семи-восьми лет был безрадостным и беспросветным. Археологами найдены детские игрушки той эпохи, а это означает, что отроков вовсе не оставляли без внимания. Однако и тут есть своя специфика — с чем играл семилетний мальчик-дворянин? Разумеется, с оружием, пускай и не заточенным. Во многих музеях Европы, включая Санкт-Петербургский Государственный Эрмитаж, мы можем видеть детские доспехи, совершенно такие же, как у взрослых, но предназначенные для детей совсем небольшого возраста. Сын короля Англии Эдуарда III Эдуард Черный Принц в 14–15 лет впервые участвует вместе с отцом в короткой фландрийской кампании, а через год более чем успешно командует одной из «баталий» английского войска в грандиозной битве при Креси. Когда часть французской кавалерии прорвалась к позициям Черного Принца, его приближенные отправили к королю гонца, рыцаря Томаса Нориджа, просить о подкреплении. Летописи сохранили весьма показательный диалог между Нориджем и королем: — Мессир Томас, мой сын умер, или сражен, или столь тяжело ранен, что не может себе помочь? — Отнюдь, монсеньор, на то воля Бога. Но он ведет жестокий бой. Весьма желательной была бы ваша помощь. — Мессир Томас, возвращайтесь же к нему и к тем, кто вас послал, и скажите им от моего имени, чтобы они не обращались ко мне ни с какими прошениями, пока мой сын жив. И скажите им, что я им велю: пусть они позволят ребенку заслужить свои шпоры. Скончался Черный Принц — безусловно, один из выдающихся английских военачальников своего времени — довольно рано, не дожив несколько дней до 46 лет, так и не унаследовав корону. В последние годы жизни здоровье Эдуарда было сильно подорвано — в 1367 году он заразился дизентерией, которая приняла хроническую форму с поражением печени. И в наши времена это заболевание лечится не без труда, а что говорить о медицине XIV века? Про воспитание девочек мы уже мельком упоминали, и тут есть одна специфическая деталь: девушки в X–XV веках были несравненно образованнее сверстников мужского пола из дворянской среды (монашество мы исключаем). |
