Эта история по меркам VIII века не выглядела чем-то шокирующим — дело насквозь житейское. Англосаксонские королевства Британии прилежно враждовали между собой, а когда близкородственные свары надоедали, принимались шпынять кельтов в Уэльсе или Шотландии, получали сдачи и вновь возвращались к внутренним разборкам. Война была делом самым обыденным, а уж если обращать внимание в летописях на каждую мелкую стычку — на одном пергаменте разоришься!

Так почему же столь незначительный инцидент на Винделисе привлек внимание хрониста, а в наши времена считается едва ли не ключевым событием VIII века в Европе, давшим старт новой эпохе?

Тут необходимо отметить, что англосаксы давным-давно были христианами — равно как и все без исключения их соседи: франки и бретонцы за Ла-Маншем, ирландцы, шотландцы и валлийцы. Реликты многобожия если и сохранялись, то на бытовом уровне или в совсем уж отдаленных и труднодоступных горных районах. Высадившиеся же в Уэссексе невоспитанные бородачи оказались самыми настоящими язычниками — что само по себе вызывало изумление и испуг.

История с таном Беохтриком — первое документальное свидетельство появления викингов. Разграбление Линдисфарна и Ярроу, набеги на Ирландию, высадка на Оркнейских и Шетландских островах — все это произойдет потом. В 789 году никто из британцев или франков даже предположить не мог, что христианская Европа столкнулась с силой, которая за три последующих столетия изменит не только границы, но и демографическую ситуацию, культуру и даже станет причиной появления новой молитвы: «A furore Normannorum libera nos, Domine!» — «От ярости норманнов спаси нас, Господи!».

* * *

Люди на Скандинавском полуострове поселились задолго до Рождества Христова. Самые ранние культуры относятся к мезолиту и периоду около шестого тысячелетия до н. э. За две-три тысячи лет до н. э. в южной Скандинавии появляются носители «культуры боевых топоров и шнуровой керамики», которые, предположительно, становятся ядром зарождения германских народов — они мигрируют на север от Ютландского полуострова и начинают заселять территории нынешних Швеции и Норвегии.

Англосаксонская брошь. 9 век. Британский музей.

Впрочем, это дела совсем давние, а нас интересует период после падения Римской империи, когда группа северогерманских племен начала обособляться от остальной Европы. Великое переселение народов, крушение Рима, принятие христианства готами, франками и прочими германцами — словом, все грандиозные изменения середины первого тысячелетия нашей эры Скандинавию практически не затронули: сущий медвежий угол и дремучее захолустье, даже хуже, чем Британия, которая тоже считалась в постримские времена скучнейшей дырой.

В период Темных веков особого интереса к Скандинавии никто из ближних и дальних соседей не проявлял: франкам было чем заняться на континенте, обитатели Британии варились в своем котле, славяне еще не подошли к берегам Ладоги и Ильменя, а в Византии о существовании далекого северного полуострова, скорее всего, даже не подозревали. Сами скандинавы оставались в относительной изоляции много веков, практически ничего не зная о бурных событиях в Европе и сосредоточившись на проблеме выживания во время похолодания.

Как мы уже рассказывали, к VIII веку климат начинает стабилизироваться: лед и снег отступают, расширяются посевные площади, урожаи зерновых можно снимать на широтах, прилегающих к Полярному кругу, качество жизни резко повышается. Итог вполне закономерен — взрывообразный рост населения.

Однако тут следует учитывать не только климатические особенности, но и географическую специфику Скандинавского полуострова.