Изменить размер шрифта - +

В брачном договоре, составленном накануне, в январе того же года, указывалось, что жениху его родители выделили 200 гульденов; невесте ее родители выделили 300 гульденов и имущества на 55 гульденов 30 кройцеров, в том числе корову стоимостью в 20 гульденов. Данный договор уже выходил за узкие границы внутрисемейных отношений и наглядно свидетельствует о прочном материальном положении обоих семейств.

15 апреля 1795 года в Штронесе у молодых родителей и родилась Мария Анна Шиккельгрубер, бабка Гитлера.

Дальнейшие трансформации с этим семейством очень интересны.

 

В 1817 году умер Иоганнес Пфайзингер — отец Терезии Шиккельгрубер. Общая сумма наследства после него составила 1054 гульдена, из которых 210 досталось Терезии. После этого муж Терезии, Иоганнес Шиккельгрубер, решился выйти на покой, хотя ему было только 53 года.

21 октября 1817 года Иоганнес и Терезия Шиккельгрубер, родители Марии Анны, продали сыну Йозефу, ее брату, свою усадьбу за три тысячи гульденов. В хозяйство входило: дом, пара волов, плуг, борона, хлев и хлевная утварь и упомянутый участок примерно в 11 гектаров.

При трехпольной системе земледелия, принятой в Европе во второй половине XVIII — начале XIX века, это было совсем не крупным хозяйством: пахотной земли здесь даже меньше общепризнанной нормы, характерной для крестьянской семьи безо всякого привлечения постороннего подсобного или наемного труда. Такие хозяйства, при отсутствии серьезных внешних помех и при добростном приложении собственного труда, позволяли владельцам устойчиво существовать, но никак не богатеть.

Заметим, что речь идет о той же самой усадьбе, которая была продана в 1789 году самому Иоганнесу за 250 гульденов — и это очень интересно!

Разумеется, за прошедшие почти три десятилетия ухоженное хозяйство могло вырасти в цене, тем более, что добавился дом новой постройки, как следует из документов.

Но не в 12 же раз могла вырасти цена! Речь же идет о стоимости в серебрянных гульденах, которые не претерпевали в те годы никакой существенной инфляции.

Да и Мазер настаивает на том, что в те времена уровень цен продолжал определяться следующими примерно показателями: «В то время корова стоила 10–12 гульденов, свиноматка 4 гульдена, кровать с постельными пренадлежностями 2 гульдена. Двор с хозяйственными постройками можно было купить за 450–500 гульденов».

Похоже на то, что при оформлении сделок в 1789 и в 1817 годах преследовались совершенно различные цели: первая сумма была уменьшена, чтобы не привлекать заинтересованного внимания к чересчур зажиточному семейству, а вторая, наоборот, преувеличена.

Единственная возможная цель последней операции — «отмывка денег»: ввод в легальный оборот денежных сумм, нажитых преступным путем.

Так или иначе, но суммы, фигурирующие теперь в бюджетах семейств и Шикльгруберов, и Пфайзингеров (которые затем исчезают из семейной хроники родственников Гитлера) весьма впечатляют: на тысячу и на три тысячи гульденов можно было бы приобрести по нескольку домов или целые стада в сотни коров или в тысячи свиней, если бы все это было кому-нибудь нужно!

Существенная подробность: в договоре о купле-продаже 1817 года оговаривается: «предоставлять обоим продавцам [т. е. Иоганнесу и Терезии Шиккельгруберам] на весь срок их жизни бесплатное жилье в созранившемся при постройке нового дома помещении».

 

Следующий акт: 25 ноября 1821 года умирает Терезия Шиккельгрубер, урожденная Пфайзингер, жена Иоганнеса и мать Йозефа и Марии Анны Шикльгруберов. После ее смерти делится наследство, из которого 74 гульдена с какими-то копейками (кройцерами) достаются Марии Анне: не ахти какая сумма (стоимость всего-то шести или семи коров!), но тоже кое-что. Деньги почему-то не вручаются наследнице, а откладываются в «Сиротскую кассу» под 5 % в год, хотя Марии Анне в это время уже не мало лет — 26 с хвостиком.

Быстрый переход