Прайам сидел неподвижно — не в страхе, а с отчаянной осторожностью, даже высокомерием, как кошка на дереве.

— Что за гнусный намек!..

— Мак, заткнитесь, — тихо предупредил Китc с таким выражением, что сын Делии закрыл рот на замок.

— Я, — продолжал Эллери, — только что упомянул о чувстве юмора Адама. Интересно, понятно ли вам, мистер Прайам, к чему ведет шутка?

— К чему? — пробормотал Прайам.

— Все предупреждения имеют не одну, а две общие черты. Каждым служит не просто животное, а мертвое животное.

Голова Прайама дернулась.

— Первым предупреждением была мертвая минога. Вторым — мертвая рыба. Третьим — мертвые лягушки и жабы. Дальше мертвый аллигатор. Затем немножко символики — книга под названием «Птицы» изрезана и сожжена, ибо лишь так ее можно «убить». Даже последнее предупреждение, никчемные акции — «собаки и кошки», — означает смерть… Что может быть мертвей акций лопнувших компаний? Настоящий шутник этот Адам.

Вверх по эволюционной лестнице, от низшего отряда позвоночных, медузы, до одного из высших — кошек и собак. И каждый представитель каждого вида фактически или символически мертв.

Однако, мистер Прайам, — Эллери подался вперед, — дело не кончено. Адам взбирался по дарвинской лестнице не затем, чтоб останавливаться на предпоследней ступени. Еще должен последовать образец с верхней ступени — высшее существо класса млекопитающих.

Последний представитель определенно предстанет — мертвый, судя по предыдущим. Чарльз Лайелл Адам собирается продемонстрировать мертвого человека, и в его дарвинской шутке не будет особого смысла, если мертвецом не станет Роджер Прайам.

Последний не дрогнул и не шевельнулся.

— Обсудив дело, — отрывисто объявил лейтенант Китc, — мы нашли единственный выход. Вас, Прайам, скоро должны убить — завтра, сегодня, может быть, через час. Мне и закону вы нужны живым. Адам по возможности тоже. С этой минуты вас будут охранять днем и ночью. Один охранник в комнате, другой на террасе, двое на участке…

— Я преступник? Где доказательства? — Роджер Прайам выпятил грудь, ткнул в лейтенанта пальцем-дубинкой. — Ни в чем не признаюсь, ничего не докажете, не прошу и не приму охраны, понятно?

— Чего боитесь? — усмехнулся детектив. — Что мы возьмем Адама?

— Я всегда сам боролся с врагами, видит бог, одолею и этого.

— В инвалидном кресле?

— В инвалидном кресле! Теперь проваливайте из моего дома… и держитесь подальше!

Глава 15

Они держались подальше. Любой сторонний наблюдатель сказал бы, что с Роджером Прайамом и с его проблемой покончено. Лейтенант Китc занимался своими повседневными делами, Эллери своими — смотрел на пустой лист бумаги в молчавшей пишущей машинке, ужинал по вечерам в одиночестве, навострив уши, горбился над телефоном. Днем редко выходил из коттеджа, по вечерам никогда. Потребление сигарет, трубочного табака, кофе и спиртного стало второй темой нескончаемых монологов миссис Уильямс, которая чередовала пророчества о внезапном конце света с предсказаниями о поджидающей Эллери язве желудка.

Иногда звонили и лично заглядывали Лорел, Кроув Макгоуэн, Альфред Уоллес, Кольер, даже Делия Прайам — по собственной инициативе или по приглашению. Но все клали трубку или уходили озабоченными, встревоженными, задумчивыми не менее самого Эллери.