Леди Агнес испустила длинный вопль, в котором слились горе и радость. Она торжествующе указала на Симона перстом:

— Снимите с него перчатки! Сами увидите! Кольцо наверняка сейчас при нем, иначе кто-нибудь мог найти его и все бы раскрылось. Обыщите его, оно с ним! Зачем ему прятать кольцо, если бы оно не оставляло следов на шее мертвеца?

Люди шерифа без слов прочитали жесты своего командира и плотным кольцом окружили двух врагов. Внимание Симона было слишком сильно поглощено угрозой, исходившей от стоявшего перед ним противника, чтобы он заметил угрозу, надвинувшуюся сзади.

— Я не желаю более оставаться здесь и выслушивать эту черную клевету! — гневно крикнул он и нетерпеливо развернулся, намереваясь уйти.

Лишь теперь он увидел стоявших плечом к плечу вооруженных людей шерифа, которые преградили ему дорогу к воротам, и остановился, как затравленный олень. Он дико озирался, еще не веря, что удача отвернулась от него.

Шериф неторопливо подошел ближе и сказал:

— Сними перчатки!

Когда четверо людей шерифа увели Симона в замок, в темницу, на большом монастырском дворе наступила страшная, мертвая тишина. Потрясенный до глубины души Йоселин сжимал в объятиях Ивету и дрожал всем телом, ощущая невыразимое облегчение и не до конца еще осознавая случившееся. Леди Агнес стояла прямо, пристально глядя вслед уводимому врагу, покуда тот не скрылся из виду, затем как-то обмякла, обхватила голову руками и скупо заплакала в своей одинокой печали. Кто бы мог подумать, что она так любила своего не больно-то симпатичного мужа?

Женщины-мегеры более не существовало. Леди Агнес опустила руки и медленно, словно во сне, пошла через взволнованную толпу, которая тут же расступилась перед ней. Взойдя на крыльцо странноприимного дома, старая леди еще раз окинула толпу взглядом, не задержав взора даже на Ивете, словно той не существовало вовсе, и исчезла за дверью.

— Потом она все расскажет по порядку, — заметил аббат Радульфус мрачно и спокойно. — Ее показания очень важны. А муж ее мертв, и перед нами ли ему теперь отвечать?

— Во всяком случае не перед моим трибуналом, — сухо сказал Жильбер Прескот и повернулся к своим людям, которые еще оставались в обители. — Прежде чем мы отправимся в лес за телом покойного Пикара, скажи-ка мне, сержант, как вышло, что ты следил именно за кустами у Меола, когда все мы прочесывали лес? По крайней мере, до моих ушей не доходило ничего, что могло бы навести нас на такую мысль.

— Это случилось, когда вы уже уехали, милорд, — ответил сержант. — Ко мне пришел Джехан и сказал, что раз беглец имеет виды на молодую леди, то вряд ли он упустит такую возможность, когда нас тут осталось так мало, и попытается выкрасть девушку. — Сержант подозвал того самого смышленого парня, который уже не в первый раз давал ему дельные советы. Теперь, когда его патрон оказался злодеем, этот парень чувствовал себя не очень-то уверенно. — Если помните, милорд, он же и подал идею, мол, если у парня голова на плечах, он вполне может спрятаться в саду своего господина. А когда мы обыскали сад, то обнаружили, что он и впрямь был там, но уже ушел. Да и на этот раз его совет показался мне верным, вот мы и устроили засаду.

— Похоже, дружок, твои догадки были вдохновлены самим небом, — сказал Прескот, мрачно глядя на догадливого охранника.