— Я… я не вижу смысла повторяться, Бен. Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь.

Она положила в кучу последний осколок и встала, чтобы сходить за корзиной для мусора. Джейн не слышала, что Бен тихо пересек комнату и стоял рядом с ней, поэтому вскрикнула от неожиданности, едва не налетев на него. Она инстинктивно отшатнулась, и ее босая нога, ища опоры, уже готова была опуститься на груду битого стекла.

— Осторожно! — Бен подхватил ее за талию и привлек к себе. Джейн чувствовала его напрягшиеся мышцы, каждый дюйм великолепного тела, ощущала силу держащих ее рук, и непослушное сердце опять бешено забилось. Она понимала, что нужно поскорее освободиться из его объятий, но ничего не могла с собой поделать. Внезапная слабость парализовала ее, а Бен тем временем не спешил отпускать руки, удерживая ее явно дольше, чем было необходимо.

— Но ты же думала о том, что я тебе рассказал? И все равно настаиваешь, что ни капельки не изменила своего мнения обо мне? Извини, дорогая, но в это трудно поверить!

Джейн судорожно вздохнула, стараясь выглядеть спокойной.

— Думаю, что ты очень хочешь выдать желаемое за действительное, Бен. Разумеется, я думала над твоими словами, но пока мой отец не подтвердит твою историю, я оставляю за собой право сомневаться.

Он рассмеялся, сильнее обняв ее и отводя подальше от кучи битого стекла.

— Ты величайший скептик, милая, из всех, кого я когда-либо встречал. — Бен наконец отпустил ее. — Но по крайней мере говоришь честно. Ну ладно, тогда мы пока отложим разговор на эту тему. Его все равно не миновать, но, по правде говоря, это только делает ожидание более сладостным.

Он взял корзину и принялся складывать в нее осколки лампы. Джейн в замешательстве наблюдала за ним, подавляя желание задать вопрос, который вертелся у нее на языке.

Женское любопытство — великая сила, и, похоже, Бен догадывался, что она не устоит перед ним.

— Ожидание чего?

Он глянул на нее снизу вверх, не разгибая спины.

— Ожидание того момента, когда ты не сможешь дольше прятаться за своей ненавистью. Быть может, тогда ты прислушаешься к настоящим чувствам и поймешь, что я значу для тебя.

Бен произнес последние слова столь многозначительно, что Джейн невольно побледнела. Резко повернувшись, она бросилась прочь из спальни. Глубокий голос Бена все еще звучал у нее в голове. Что он имел в виду? В самом деле, не окажется ли так, что, проснувшись в один прекрасный момент, она почувствует себя совершенно другим человеком, в душе которого ожесточенная ненависть уступила пылкой любви.

Эта мысль была безумной, но Джейн никак не могла выкинуть ее из головы. Любовь и ненависть — два самых сильных чувства, которые издавна соперничают между собой, руководя поступками людей, но переход из одной крайности в другую казался пугающим. Ненавидеть Бена — одно, но испытывать к нему любовь — совсем другое! И еще неизвестно, что хуже!

Видимо, шторм оборвал провода, так как света в доме не было. Джейн пришлось готовить легкий ужин при свете фонаря, работающего от батареек. Они с Беном перекусили сандвичами, прислушиваясь к реву бури, которая, похоже, и не собиралась стихать.

Закончив ужин, Джейн встала и принялась собирать тарелки на поднос, с тем чтобы отнести их на кухню. Бен проследовал за ней.

За ужином беседа не клеилась. Джейн понимала, что надо что-то сказать, чтобы разрядить гнетущую тишину, но ничего подходящего не шло ей на ум. Бен, погруженный в свои мысли, даже не сделал попытки помочь. О чем он думал? Испытывал ли удовольствие от того, что его последняя насмешка так точно попала в цель?

Эта мысль злила Джейн, и она от избытка раздражения с такой силой опустила поднос на стол рядом с мойкой, что дорогая фарфоровая посуда жалобно задребезжала.