Хайден открыл глаза.

— Эм?..

В его взгляде была такая интенсивность, что мне стало тяжело дышать. Хайден рассматривал меня с желанием и отчаянием. Изучал мое лицо и то, как задрался топ. И вслед за его взглядом жар распространялся по моему телу.

Хайден медленно откатился и перенес свой вес на руку. Он поднес ладонь к моей щеке, его пальцы едва не касались моей кожи. Мои пальцы сжали его свитер. Боже, я так хотела, чтобы Хайден меня коснулся. Это желание подчиняло меня и обжигало.

Хайден закрыл глаза и издал резкий звук, прежде чем оттолкнуться и встать на колени. Его руки опустились по бокам.

Меня накрыло разочарованием. Я хотела, чтобы он прижался ко мне всем телом как раньше, желая того, что делать мы не могли.

— Так… зачем ты меня разбудила? — спросил он, голос был немного грубым после пробуждения.

Мне понадобилась минута, чтобы вспомнить о важном поводе.

— Мои родители… они знали о даре Оливии.

Хайден скатился с кровати и встал на ноги. Мне показалось, что он сознательно увеличил дистанцию между нами, чтобы обдумать мои слова и не отвлекаться.

— Что ты имеешь в виду?

Я села, пытаясь прогнать остатки сна и другие отвлекающие мысли.

Поправив топ, я снова покраснела.

— Когда Паркер был в моей голове, я снова пережила аварию. Не знаю, как я упустила это раньше, но, наверное, я была так напугана всем этим, что просто не задумалась об этом.

— Это понятно. — Он пробежался рукой по волосам. — Что ты вспомнила?

Я рассказала Хайдену о разговоре мамы с папой. Пока я говорила, он отходил все дальше в тень, туда, где его не освещало пламя свечей.

— Оливия, должно быть, использовала свой дар до того, как вернула тебя, — сказал Хайден.

— Да, но кто такие «они»? Те, которым мама не хотела об этом говорить? Думаешь, она рассказала тем, кто устроил аварию?

Прошла минута, прежде чем он ответил.

— Я не знаю, Эмбер. Это не имеет смысла. Может, твоя память подводит тебя.

— Не подводит, Хайден. Я знаю, что слышала.

— Твои родители не знали бы к кому обращаться, даже если бы Оливия вернула целую армию мертвых. — Сказал он. — Мы не афишируем себя, как и Отдел. Мы находим одаренных, а не они нас. Откуда твоим родителям знать, куда идти с таким вопросом?

— Я не знаю, — напряженно говорю я. — Может, они узнали каким-то образом. А может, к ним кто-то пришел раньше. — Тут меня осенило. — Ты говорил, что Лиз чувствует одаренных, когда они рождаются, так? И меня она почувствовала, когда я вернулась?

— Да.

— И она знала об Оливии так? Ты сам так говорил.

— И что? То, что Лиз знала об Оливии ничего не значит. Постой. Ты, правда, думаешь, что мой отец и тетя Лиз, которая и мышь не прихлопнет, способны устроить аварию, чтобы добраться до Оливии?

Я уставилась в абсолютную тьму в том месте, где мне казалось, стоял Хайден.

— Да, думаю. Или может Лиз и Курт это сделали. Они довольно близки друг к другу, а Лиз относится к Оливии, как к своей дочери.

— Потому что она беспокоится о ней. — Хайден покачал головой. — Слушай, все это не имеет смысла.

— Точно, — сказала я.

— Звучит так, словно ты хочешь, чтобы это был мой отец или Курт.

— Я не хочу, чтобы это были они, но кто еще это может быть? Мои родители не знали к кому идти с таким, но кому-то же они сказали! А потом Лиз волшебным образом почувствовала мое воскрешение и смотри! Смотри, как вышло! Оливия теперь здесь, так ведь?

В ответ мне отозвалась тишина, а я была готова станцевать победный танец, потому что заставила Хайдена задуматься.