Под аккомпанемент приглушенной музыки из «колодца» медленно выплыл внушительных размеров фолиант. Выплыл и застыл в наклонном положении как раз напротив Девраса. Пока молодой человек затуманенным взором следил за этими манипуляциями, книга экстаза «Квинтэссенция» сама собой раскрылась на начале первой главы. Страница справа была заполнена сплошным печатным текстом. Слева кувыркались великолепно выполненные Нардином фигурки. Деврас, выпучив глаза, завороженно глядел, как извиваются и сплетаются в любовном экстазе маленькие тела. Постепенно в его сознание проник вкрадчивый елейный голос. Избавляя от необходимости шевелить мозгами, стол сам начитывал текст. Невидимая рука переворачивала страницы.

Мысли Девраса словно увязали в вязком иле. Язык не ворочался. С неимоверным трудом он оторвался от поглощенных своим занятием человечков и проговорил:

— Хватит.

— Повиноваться тебе — величайшая радость, Достойнейший. Не слишком ли быстро я читаю? Или, быть может, желаешь вернуться к какой-либо из прочитанных сцен?

— Я… хотел… совсем… другого…

В одно мгновение книга исчезла там, откуда появилась.

— Есть множество других, — заверил стол. — Стоит лишь выбрать. Твой покорный слуга позаботится о том, чтобы выполнить любое твое пожелание. Только склонись к «колодцу», Божественный, вглядись в него, склонись, склонись… — Музыка расслабляла и убаюкивала. Дымка сладостного дурмана поднималась все выше.

— Но разве у тебя нет трудов преподобного Дизича? — титаническим усилием воли заставил себя промолвить Деврас.

В ответ за его спиной раздался взрыв хохота, и, обернувшись, Деврас увидел стоявшего рядом незнакомца. Блики от свечей играли на его куполообразной лысине, обрамленной венчиком жестких каштановых волос, отражались в ясных, насмешливых, необыкновенно живых карих глазах. Незнакомец, судя по морщинам и густой курчавой бороде с проседью, давно уже вышел из юношеского возраста. Его добродушное лицо украшали не слишком аккуратно подстриженные усы, нос с горбинкой и на редкость белые зубы, обнаженные в саркастической улыбке. Роста он был чуть ниже среднего, полноту отчасти скрывала богатая мантия, небрежно наброшенная на плечи. Казалось, двуглавый дракон, свирепо взиравший с эмблемы, испытывал смущение за столь легкомысленное отношение хозяина к своей внешности. Деврас увидел все это словно через запотевшее стекло.

— Прошу прощения, но вы заблуждаетесь, — со светской легкостью заметил ученый. — Не думаю, чтобы преподобный Дизич доставил вам удовольствие. Позвольте посоветовать более подходящее чтиво — скажем, «Квинтэссенцию экстаза» Вимефера или даже «Кровавый мрак» мастера Партгеральда. Но только не преподобного Дизича!

Деврас не настолько осоловел, чтобы не распознать в его тоне откровенную насмешку.

— Я сам знаю, что мне нужно, — обиженно пробормотал он и прикрыл рукой глаза, зрачки которых были весьма расширены.

— Похоже на то, — рассмеялся тот.

— Вы сомневаетесь в моем знакомстве с… с классиками, уважаемый?

— А каких именно классиков вы имеете в виду? — Было видно, что толстяк веселится от души.

Девраса охватило тупое раздражение, и он постарался сосредоточиться, чтобы дать отпор насмешнику. Когда он заговорил, его голос звучал хотя и невнятно, но достаточно твердо, а слова — вполне осмысленно.

— Я знаю классику. Знаю и люблю. Дизича я читал. И Гезеликуса. И еще Лапиви, Оми Нофида, Вуллероя, Зеббефора, Фу Круна…

Перечисление имен могло бы продолжаться бесконечно, не будь оно прервано удивленным возгласом:

— Вы читали Оми Нофида?

— Да, хотя мне и говорили, что это пустая трата времени.