Я не мог скрыть разочарования. Я мечтал проникнуть в пирамиду, чтобы искать мумии и сокровища. Представлял, как буду сражаться с древними египтянами, оживавшими, чтобы защитить свои священные могилы, и еле унесу ноги после дикой погони, прямо как Индиана Джонс.

— Боюсь, тебе придется наслаждаться видом пирамиды снаружи, — добавил отец, пялясь на желтый песок и пытаясь получше навести бинокль.

— Я уже насладился, — хмуро сказал я. — Можно мне теперь попить?

Мне и в голову не могло прийти, что через несколько дней родители уедут, а я окажусь в пирамиде, перед которой мы сейчас стояли. И попадусь в ловушку, буду заперт внутри — и, возможно, навсегда.

2

Мы вернулись из Гизы в Каир в смешном маленьком автомобиле, который папа взял напрокат в аэропорту. Ехать было недалеко, но мне дорога показалась бесконечной. Машина была чуть больше игрушечного автомобиля, и на каждой выбоине я ударялся головой о потолок.

У меня была с собой электронная игра, но мама приказала убрать ее, чтобы я мог любоваться Нилом. Дорога шла вдоль берега. Река была очень широкой и темно-коричневой.

— Представляешь, ты единственный из своего класса в эти рождественские каникулы видишь Нил! — восторженно сказала мама. Порывы ветра выдували ее волосы за открытое окно автомобиля.

— А сейчас я могу поиграть? — спросил я.

Река она и есть река, чего в ней особенного?

Через час, или около того, мы уже въезжали в Каир с его узкими, переполненными людьми улицами. Отец по ошибке завез нас на какой-то рынок, и мы почти полчаса проторчали в тесном переулке за стадом коз.

Я так и не попил, пока мы не вернулись в гостиницу, а к тому времени мой язык распух, как сосиска, и свисал до пола, как у Элвиса.

Это наш кокер-спаниель, который остался дома.

Я могу сказать одну хорошую вещь о Египте. Кока-кола здесь такая же вкусная, как и дома. К тому же тут дают много льда, который я люблю грызть.

В гостинице у нас был номер с двумя спальнями и неким подобием гостиной. Если выглянуть из окна, то можно увидеть напротив застекленный небоскреб, как и в любом другом городе.

В гостиной стоял телик, но там все говорили по-арабски. Да и вообще программа была довольно скучной — в основном новости. Единственным каналом на английском языке был Си-эн-эн. Но это ведь тоже новости.

Мы как раздумали, куда пойти поужинать, когда зазвонил телефон. Отец ушел в спальню. Через несколько минут он позвал маму, и я услышал, как они что-то оживленно обсуждают.

Они говорили очень тихо, и я догадался, что речь обо мне и родители не хотят, чтобы я слышал.

Как обычно, я оказался прав.

Через несколько минут родители вышли из спальни.

Вид у них был встревоженный, и я подумал, что звонила бабушка и сказала, что с Элвисом случилось что-то плохое.

— В чем дело? — спросил я. — Кто звонил?

— Мы с папой должны ехать в Александрию.

Прямо сейчас, — сообщила мама, присаживаясь около меня на кушетку.

— В Александрию? — Мы не планировали ехать туда до конца недели.

— Дела, — объяснил папа. — Очень важный покупатель решил встретиться с нами завтра утром.

— Мы должны успеть на самолет, который вылетает через час, — добавила мама.

— Но я не хочу! — Я даже спрыгнул с кушетки. — Я хочу остаться в Каире и повидаться с дядей Беном. Хочу сходить с ним к пирамидам. Вы же обещали!

Мы немного поспорили. Родители пытались убедить меня, что и в Александрии есть на что посмотреть, но я стоял на своем.