«Он не сможет! Не найдет разгадку!» – твердила я себе.

Но тут Зафар шагнул к двери и мелком вывел на ней слово: Х’уууитр-урзаыуу. Понятия не имею, что это означает, но массивная дверь с глухим скрипом открылась. Ответ оказался верным.

Вампир издал торжествующий вопль, сорвал с себя корону и зашвырнул ее в угол. На его лбу вздулись следы ожогов, как будто его заклеймили каленым железом.

Ему пришлось опереться на стул, чтобы устоять на ногах. Он тяжело дышал и болезненно смаргивал, как будто был готов упасть в обморок.

– Дьявольщина! – пробормотал он. – Эта чертова штука чуть не спекла мне мозги. Я думал, моя голова взорвется… но я еще никогда не чувствовал себя таким гениальным. Кажется, я мог бы изобрести все, что угодно, найти разгадку любой тайны… Бесподобное ощущение! Жаль, что я не могу забрать корону с собой.

– Господин, сокровищница открыта, – напомнил ему один из стенопроходцев. – Мы начинаем погрузку. Нам понадобится не меньше двух часов, чтобы вынести все.

– Приступайте, – вздохнул Зафар, еще не полностью оправившись. – Весь дворец спит, я позаботился добавить снотворного в еду, которую подавали на ужин. Мы должны успеть уйти, пока никто не проснулся. Я оставил записку Безелиусу, где говорится, что я отправился медитировать на берег проклятого озера. Пока он сообразит, куда я подевался, мы успеем пересечь границу королевства.

Зафар де Камильос осуществил задуманное ограбление, и многие воры могли бы ему позавидовать. Не каждый день удается ограбить целое королевство!

Крохотный лучик солнца

– Теперь они не смогут сказать, что я оставил их без гроша, раз у них еще есть этот золотой. Но, боюсь, с сегодняшнего дня им придется быть экономнее!

Затем он заботливо приладил на лицо свою фарфоровую маску, чтобы уберечься от солнечного света, и напоследок небрежным движением ноги захлопнул дверь в королевскую казну.

Как только он удалился, я подобрала подкатившуюся к моим ногам монетку и сунула ее в карман, а потом направилась к конюшням. У меня созрела одна идея…

Телеги, выстроившиеся перед дворцом, готовились тронуться в путь. Они были так тяжело нагружены, что лошади с огромным трудом могли стронуть их с места. Меня это устраивало; тем проще мне будет нагнать их.

Я оседлала лошадь. Когда последняя телега покинула дворцовый парк и свернула на главную дорогу, я двинулась следом, держась в отдалении. Когда дворец остался позади, я направила своего скакуна в лес, чтобы ехать параллельно обозу, но незаметно для него, скрываясь за густым кустарником и деревьями.

Телеги катились медленно. Зафар ехал на самой первой из них, нетерпеливо помахивая кнутом, – солнце уже пробивалось сквозь облака. При мысли о том, что придется путешествовать под губительным для него палящим солнцем, премьер-министр нервничал все сильнее.

Конечно, он мог бы, как многие его сородичи, спрятаться в темноте уютного гроба и позволить человечкам самим руководить обозом, но, полагаю, он не очень-то им доверял. Кроме того, если бы им вдруг встретился мушкетерский патруль, Зафар мог легко настоять на своем праве ехать куда угодно, ведь премьер-министр не обязан отчитываться ни перед кем, кроме короля.

В сущности, кроме солнца, бояться ему было нечего. Никто бы не отважился броситься за ним в погоню. А поскольку он захлопнул дверь сокровищницы, прежде чем уйти, Безелиус и министры никак не могли догадаться, что королевская казна исчезла вместе с ним!

Я доскакала до перекрестка трех дорог, спешилась и спряталась за гранитным изваянием. Из седельной сумки я извлекла рогатку, которую обычно носила с собой вместе с другим снаряжением. Зажав последнюю золотую монету в ладони, я прислушивалась к приближению обоза.