Изменить размер шрифта - +
―Ты знаешь, я так мало видел тебя на прошлой неделе, и почти забыл, насколько ты красива.

― Я не очень хорошо себя чувствовала, отец, ― сказала я.

― Ты очень хорошо выглядишь! Твой цвет платья такой величественный, и это заставляет меня полагать, что ты с нетерпением ждала сегодняшнего вечера.

― Ничто не смогло бы заставить меня отсутствовать этим вечером, ― сказала я прохладно и правдиво.

Он усмехнулся.

― Ну, моя дорогая, у меня есть кое-что для тебя. Я знаю, что ты будешь носить их так же величественно, как и твоя мать. ― Он открыл квадратную бархатную коробочку и показал тройной ряд изящного жемчуга матери. Взяв ожерелье из коробки, которую он небрежно выкинул, он закрепил его вокруг моей шеи, застегивая толстый, изумрудный зажим и затем, горячими руками, он приподнял мои волосы так, чтобы жемчуг красиво расположился на моей груди.

Моя рука поднялась и дотронулась до него. Жемчужины вдруг показались очень холодными в сравнении с жаром моей кожи.

― Теперь это ожерелье принадлежит тебе так же, как раньше принадлежало твоей матери. ― Отец положил руки на мои плечи.

Наши взгляды встретились в зеркале. Я пыталась скрыть своё отвращение, но когда он просто стоял там и смотрел, я закашлялась. Прикрывая свой рот ладонью, я отступила от него и поспешила к своему шкафу, где смогла подавить кашель кружевным носовым платком и большим глотком чая Мэри.

―Ты действительно больна? ― спросил он, выглядя скорее сердитым, чем обеспокоенным.

―Нет, ― заверила я его. ― Просто в горле першит, и я немного нервничаю, отец, ведь сегодня важный вечер.

― Ну, тогда, заканчивай одеваться и присоединяйся ко мне внизу. Карета уже здесь. Открытие Колумбовской выставки не будет ждать нас! ― Хихикая над своей шуткой, он покинул мою комнату, хлопнув дверью.

― Мэри, помогите мне обуться, ― сказала я и закашляла снова.

― Эмили, вы действительно не очень хорошо выглядите. Возможно, вам следует остаться дома, ―сказала она и наклонилась, чтобы застегнуть пряжку на моих красивых кожаных туфлях.

―Как и всю мою жизнь, я знаю, что у меня не очень большой выбор. Я должна идти, Мэри. Мне же будет хуже, если я останусь.

Больше она ничего не сказала, но ее жалостливого выражения было более чем достаточно.

Я была благодарна, что поездка была недолгой, несмотря на то, что дороги были забиты людьми. Даже отец озирался, выглядывая из окна.

― Боже мой! Весь мир находится в Чикаго! ― воскликнул он.

Я была рада, что он был слишком занят для того, чтобы смотреть на меня, и слишком занят, чтобы заметить, как я приложила свой кружевной платок к губам, пытаясь подавить кашель.

Хотя я и была больной и нервной, я никогда не забуду эту Колумбовскую выставку. Это было, действительно, красиво, белый город сиял как жемчуг моей матери. В благоговении, я держала отца под руку и позволила ему подвести меня к группе официальных лиц, которые ждали нас у входа.

― Бернэм! Молодец, хорошо преуспели! ― проревел отец, когда мы присоединились к ним. ― Райерсон, Аер, Филд! Посмотрите на толпу. Я знал, что они все сделают хорошо, и, видит бог, я был прав. ― Он был очень счастлив, и, высвободив свою руку, поспешил присоединиться к остальным мужчинам.

Поскольку отец хлопнул Бернэма по спине, Артур Симптон ступил мимо него, встретился со мной взглядом и снял передо мной свою шляпу. Его улыбка излучила счастье, и мне стало намного легче, когда я улыбнулась в ответ и быстро пролепетала:

―Я скучала по тебе!

―Я тоже! ―крикнул он, а затем вернулся к разговору с другими мужчинами, в то время как мой отец был все еще занят оживленной беседой с мистером Бернэмом.

Быстрый переход