— Пожалуйста, кушать и наслаждаться, — сказала женщина.

Хозяйка снова скрылась в задней части комнаты, а девочка осталась в зале и все время, пока я ела, деловито расставляла товары на полках. Столовых приборов мне не подали, поэтому я взяла по щепотке от каждого блюда пальцами, вовремя вспомнив, что делать это нужно только правой рукой. Как хорошо, что мистер Кадам не забыл упомянуть об этом во время полета!

Таким способом я опознала рис басмати, лепешку наан и цыпленка-тандури, но еще три блюда так и остались для меня загадкой. Я посмотрела на девочку, кивнула и спросила:

— Ты говоришь по-английски?

Она кивнула и подошла к моему столу. Потом сложила пальцы щепотью и сказала:

— Немножко по-английски.

Я указала на треугольный пирожок с пряной овощной начинкой.

— Как это называется?

— Самоса.

— А это и это?

Девочка по очереди указала на обе тарелки.

— Расам ал ай и байган бхарта.

Она смущенно улыбнулась и снова вернулась к полкам.

Насколько я поняла, расамалай оказался шариками козьего сыра в сладком сливочном соусе, а загадочный байган бхарта — пюре из баклажанов, лука, гороха и помидоров. Все это было невероятно вкусно, но слишком много для меня одной. Когда я поела, женщина принесла мне коктейль из йогурта, козьего молока и свежего манго.

Я поблагодарила и стала потягивать напиток, поглядывая в окно. Смотреть было особенно не на что: заправка и два человека, о чем-то разговаривавших возле нашего фургона. Один из них был поразительно красивым молодым человеком, одетым во все белое. Он стоял лицом к магазинчику и что-то говорил своему собеседнику, повернувшемуся ко мне спиной. Этот человек на вид был гораздо старше и чем-то напоминал мистера Кадама. Мне показалось, что мужчины о чем-то спорили. Чем дольше я на них смотрела, тем сильнее мне казалось, что это действительно мистер Кадам, однако пожилой человек слишком горячо спорил с юношей, а я никак не могла представить себе мистера Кадама в таком гневе.

«Да уж, вот странно!» — подумала я, пытаясь разобрать хоть что-то через открытое окно. Пожилой человек несколько раз произнес «нахи маходайя», на что молодой твердил «авашьяк» или что-то похожее. Пролистав свой словарь, я очень быстро нашла «нахи маходайя». Это означало или «ни в коем случае», или «ни за что». Разобраться с «авашьяк» оказалось труднее, потому что я не знала, как пишется это слово, однако через какое-то время отыскалось и оно. В словаре значилось: «необходимо» или «насущно», иными словами, «нечто, что должно произойти».

Я подошла к окну, чтобы лучше видеть. Как раз в эту минуту молодой человек в белом поднял взгляд и увидел, что я смотрю на них из окна. Он тут же замолчал и отошел в сторону, спрятавшись от меня за бортом грузовика. Мне стало стыдно, что меня поймали за подслушиванием, но любопытство оказалось сильнее смущения, и я стала пробираться к двери через лабиринт стеллажей. Надо же было убедиться, мистер Кадам там стоит или нет!

Взявшись за расшатанную дверную ручку, я повернула ее и распахнула дверь. Она громко скрипнула ржавыми петлями. Я прошла по грунтовке к грузовику, но никого не увидела. Обойдя грузовик кругом, я посмотрела на Рена, который внимательно следил за мной из своей клетки. Тигр был на месте, зато оба мужчины и водитель как сквозь землю провалились. Я заглянула в кабину. Там тоже было пусто.

Я была совершенно сбита с толку, но помнила, что еще не расплатилась за еду, поэтому снова перешла улицу и вернулась в лавочку. Девочка уже убрала посуду с моего стола. Я вытащила из рюкзака пачку банкнот и спросила:

— Сколько с меня?

— Сто рупий.