— Почему бы им не высадиться в Ярмуте? Теперь это свободный порт, король Иоанн больше не держит там войско.

— Но в Ярмуте у короля есть шпионы, особенно теперь, когда город ему не подчиняется. Он и самой Пресвятой Деве не поверит, если она придёт из Ярмута, — говоривший невесело усмехнулся. — В конце концов, корабль причалит в Ярмуте, заплатит пошлину и позволит осмотреть груз, но их настоящий груз будет спущен на берег задолго до того, как корабль войдёт в гавань.

— А ты уверен, можно доверять твоему источнику? — встревоженно спросил первый.

— Он сражался вместе с нами в Святой земле. Мне он больше чем брат, у нас общая цель, и достойная, как тебе известно. Он ещё больше, чем ты, ненавидит дьявольский выводок Плантагенетов и не успокоится, пока не увидит голову этого ублюдка Иоанна на пике. Кроме того, невозможно быть много лет знакомым с кем-то и не узнать некоторых его личных секретов, о которых он не хотел бы распространяться. Никогда не вредно напомнить об этом другу, верно?

— Ты мне угрожаешь? Если так, я вырву твой подлый язык!

Послышался грохот, как будто человек в ярости опрокинул стул на деревянный пол. Элена испуганно отскочила, задев локтем железное кольцо на двери, и не сдержавшись, вскрикнула от боли. Услышав звук торопливо приближающихся к двери шагов, она бросилась назад через освещённый свечами солар. Она едва успела добежать до скрывающего вход гобелена, когда услышала, как распахнулась дверь спальни.

Голос позади проревел:

— А ну стой! Поди сюда! Ты кто такая?

Но Элена не остановилась и не обернулась на зов. Она скользнула за гобелен и побежала вниз по винтовой лестнице, так быстро, будто за ней гнался сам дьявол. Элена пронеслась через тёмный двор к кухням, едва не выбив из рук поварёнка полное блюдо, однако не избежав его проклятий.

Кухня напоминала разворошённое осиное гнездо. Слуги носились взад-вперед, вопили и кричали друг на друга, добавляли жир, помешивали, разливали и нарезали. Пот градом лился с лиц мальчиков, поворачивавших над огнём огромные вертелы, на которые были насажены целые тушки птиц и дичи, кожица на жарком лопалась с брызгами и шипением.

Элена пробралась в заднюю часть кухни и притворилась, что занята разделыванием миног для пирога, боязливо поглядывая на открытую дверь. Однако тот, кто окликнул её в верхнем зале, похоже, не погнался за ней или отстал раньше, чем она добралась до кухни — никто, кроме спешащих слуг, не входил и не выходил. Элена боялась столкнуться с ним во дворе, однако прятаться больше не могла. Если Атен не найдёт её — решит, что она не сумела вырваться, и может уйти, а ей обязательно надо встретиться с ним сегодня вечером. Что-то... что-то неясное настойчиво, как крик младенца, твердило ей — это должно случиться сегодня.

Стараясь держаться в тени, Элена метнулась через двор, к амбару. В пылающем свете факела на стене она на мгновение заметила торопливо пробирающегося к воротам человека, однако тот исчез, лишь взглянув в её сторону. Одеждой незнакомец походил на монаха, вроде тех, что бродят от деревни к деревне, собирая подаяние. Элена подумала — какое подаяние мог получить этот монах у пьяных людей Осборна? Должно быть, его вышвырнули, дав пинка вместо монеты.