|
Но Иосиф Лоринг забрал владения обратно, заключив союз с русскими, которые освободили этот район по пути в Берлин. После войны старший Лоринг воскресил свою промышленную империю и расширил ее, в конечном счете завещав все Эрнсту, своему единственному выжившему ребенку, этот шаг был полностью одобрен правительством. «Промышленники всегда были в цене», — часто повторял ее хозяин. Сюзанна переключилась на третью передачу, мотор заурчал, а потом заехала колесами на сухой тротуар. Она свернула на узкую дорогу — черная лента асфальта была окружена густым лесом — и снизила скорость у главных ворот замка. Дорога, которая раньше была приспособлена для движения карет и удержания завоевателей, теперь была расширена и вымощена, чтобы принимать автомобили. Лоринг, одетый по-домашнему, в рабочих перчатках, стоял во дворе, очевидно направляясь в сад, к своим весенним цветам. Он был высоким и угловатым, с удивительной осанкой и крепким сложением для человека, разменявшего восьмой десяток. За последние десять лет Сюзанна могла видеть, как его шелковистые светлые пепельные волосы поблекли до абсолютно седого цвета и такая же седая щетина покрывала его морщинистые лицо и шею. Садоводство всегда было его страстью. Теплицы вокруг замка были наполнены экзотическими растениями со всего света. — Добрый день, моя дорогая, — сказал Лоринг по-чешски. Она припарковалась и вышла из «порше», захватив с пассажирского сиденья сумку. Лоринг стряхнул грязь с перчаток и подошел ближе. — Надеюсь, охота была хорошая? Женщина достала маленькую картонную коробку. Таможенники ни в Лондоне, ни в Праге не заинтересовались безделушками, когда она объяснила, что купила их в сувенирном магазине Вестминстерского аббатства меньше чем за тридцать фунтов. Она даже могла показать чек, так как заехала в этот самый магазин по дороге в аэропорт и купила дешевую репродукцию, которую выкинула в аэропорту. Лоринг сбросил перчатки и открыл крышку, изучая табакерку в наступающих сумерках. — Прекрасно, — прошептал он. — Она идеальна. Сюзанна еще раз залезла в сумку и достала книгу. — Что это? — спросил он. — Сюрприз. Лоринг вернул сокровище обратно в коробку, затем в высшей степени осторожно взял том, открыл обложку, изумленно глядя на тиснение. — Draha, ты удивляешь меня. Какой замечательный бонус! — Я сразу ее узнала и подумала, что вам бы понравилось. — Мы, конечно, сможем продать или обменять ее. Герр Граймел обожает такие вещи, а мне бы очень хотелось получить картину, которой он владеет. — Я знала, что вы будете рады. — Это привлечет внимание Кристиана, а? Это не скрыть на нашем следующем собрании. — И внимание Франца Фелльнера. Он покачал головой: — Уже нет. Я думаю, что теперь там будет Моника. Она, похоже, перенимает дела. Медленно, но верно. — Надменная сука. — Верно. Но она вовсе не дура. Я обстоятельно поговорил с ней недавно. Немного нетерпелива. Похоже, унаследовала характер отца, если не его мозги. Но кто знает? Она молода — может быть, научится. Я уверен, Франц научит ее. — А что с моим благодетелем? Посещают ли вас подобные мысли об отставке? Лоринг усмехнулся: — А чем я буду заниматься? Она показала на цветущие клумбы: — Возможно, садом? — Вряд ли. |
