Ведь теперь, как это ясно видно везде и всем, сама совесть мира встала на защиту Глезоса, и горе тем, кто посмеет вступить с нею в бой!

Да, так называемое «судебное дело» Глезоса разительно ве только тем, что оно вызвало возмущение всего мира, и не только тем, что по этому делу привлечен заведомо безвинный человек, и не только тем, что Глезос — жертва этой судебной трагикомедии — уже в прошлом сидел в камере смертников (хотя это само по себе неслыханно!), и не только тем, что Глезос — национальный герой и гордость своего народа, но еще и прежде всего тем, что это «дело» просто поражает своей бездоказательностью и циничным отсутствием пусть даже неуклюжих попыток хоть что-то обосновать и «склеить».

Авторы «дела Глезоса», по-видимому, настолько разъярены неудачей предыдущих покушений, что теперь не дали себе труда хоть немного подумать над формулой и основаниями «обвинения».

Скорее всего, они рассчитывали на то, что дело это, направленное на рассмотрение военного суда, не станет предметом гласности и что с Глезосом удастся расправиться путем туманной и зловещей ссылки на пресловутый «закон № 375», который подтверждает лишь одну закономерность: что как ни нумеруй беззаконие, оно не становится законом.

Принятый в 1936 году, в период фашистской диктатуры в Греции, этот «закон» содержит удивительно нелепую формулу: «посягательства на внешнюю безопасность государства в целях шпионажа» со смертной казнью в качестве карательной санкции. Как войдите, авторы закона не слишком заботились о том, чтобы облечь его в мало-мальски пристойную форму, как с юридической, так и хотя бы с чисто стилистической стороны.

Во-первых, если уж шпионаж, то шпионаж для «посягательства», а не «посягательство» для шпионажа.

Во-вторых, какой шпионаж, с чьей стороны шпионаж, в отношении какого рода государственных тайн шпионаж и с какой целью шпионаж? Ведь не бывает шпионажа для шпионажа или, как написано в законе № 375, «в целях шпионажа».

В-третьих, как можно применять в 1959 году закон, принятый в период фашистской диктатуры, и не есть ли это само по себе издевательство над нормами морали и права?

Теперь перейдем к существу «обвинения», за которое Глезосу угрожает смертная казнь.

Ему инкриминируется «встреча в ночь с 16 на 17 августа 1958 года в доме своей сестры с одним из руководящих работников Коммунистической партии Греции К. Колияннисом».

Утверждая, что такая встреча имела место, обвинение приходит к головокружительному выводу, что «во время этой встречи они обсуждали вопросы, касающиеся внешней безопасности страны и составлявшие государственную тайну».

Так и сказано. Почему журналист и редактор газеты «Авги» Глезос не может встретиться с греческим коммунистом Колияннисом и почему при встрече они должны непременно касаться вопросов, «составляющих государственную тайну», хотя по своему положению ни в какие «государственные тайны» современной Греции они посвящены, при всем желании быть не могли; наконец, что именно за «тайны» ими обсуждались, а если и обсуждались, то какой ущерб это причинило или хотя бы могло причинить «внешней безопасности страны»? — ответа на все эти законные вопросы беззаконное обвинение не дает и дать даже и не пытается.

Вот и все, как это ни странно. И на этом «основании» человеку (и какому человеку!) угрожает смертная казнь.

Но самое любопытное состоит в том, что и самый факт встречи Глезоса с Колияннисом не имел места, хотя и в этом случае не было бы оснований судить Глезоса но какой бы то ни было статье какого бы то ни было уголовного кодекса в каком бы то ни было суде.

Да, встречи не было. Обвинение располагает лишь одним «доказательством» противного — показанием агента секретной полиции, который в ночь на 17 августа прошлого года будто бы выследил Колиянниса, направляющегося в дом сестры Глезоса для встречи с последним.