— Сердце мое, тебе хорошо? — прошептал он.

— Очень. А тебе? — еле ворочая языком, после пережитого экстаза, спросила я.

— Мне всегда хорошо, когда ты рядом. Я люблю тебя, — ответил он, прижимая к груди мою голову и ласково поглаживая. — Я понял это, когда увидел тебя в первый раз, еще тогда, на концерте в Асмероне. И дело не только в твоей необычной, завораживающей красоте, просто, я как-то сразу понял, что ты и по сути своей так же прекрасна. Но я не позволял себе думать о тебе. Считал, что ты можешь быть только восхитительной мечтой, никогда не достижимой, как звезда на небесах…

В этот момент, так некстати, в доме раздался сигнал посетителя, заставивший нас обоих вздрогнуть от неожиданности.

— Кого еще, Титанур разорви, несет среди ночи! Не дом, а какой-то проходной «Дом путника», — раздраженно проворчал Данирэль, вставая с кровати, быстро одеваясь и подходя к окну, пытаясь разглядеть, кто там.

— Кто пришел? — спросила я, подавляя невольный зевок.

— Ко мне гости, Сердце мое, — и, вернувшись к кровати, он наклонился и нежно поцеловал меня в губы, плотнее укрывая одеялом. — Не надо вставать, спи, прекрасная моя, ты устала, и мы не будем мешать тебе отдыхать.

Я согласно кивнула и блаженно зажмурила глаза, чувствуя приятную усталость и необъяснимую радость. Чуть слышались какие-то голоса внизу, но навалившаяся дремота сделала меня безразличной ко всему…

Проснулась я среди ночи, выспавшаяся, полная энергии, с ощущением какого-то душевного подъема и редкого для меня чувства голода. Огорчилась только, что я одна в постели. Почему Данирэль не вернулся ко мне? Не хотел беспокоить? Поворочавшись некоторое время и поняв, что уже не усну, я встала, оделась и вышла в коридор.

Куда пойти? Тихо спуститься вниз на кухню и поесть? А может посмотреть, спит ли Данирэль или, как я, бодрствует? Удобно ли это? Наверное, после того, что между нами было, я могу заглянуть к нему? И немного посомневавшись, я все же тихонько чуть приоткрыла соседнюю дверь в спальню Данирэля.

Заглянула в комнату… и замерла на пороге… В груди все сжалось от сковавшей меня, неприятной, холодной пустоты, а сердце кольнуло болью. Я увидела, как в полной тишине, в слабом свете мерцающих звезд, равнодушно смотрящих в окно, размеренно и неспешно двое исполняют древний танец любви.

Я смотрела на женщину сидящую верхом на мужчине, спиной к его голове и лицом ко мне. Она плавно, ритмично двигалась чуть вверх и назад, чуть вниз и вперед, а руки мужчины, лежавшие на ее бедрах, контролировали этот ритм. Маленькая грудь, как у всех чистокровных эльфиек, еле заметно покачивалась. Кожа ее головы и тела влажно блестела. Ее лицо было умиротворенным, глаза закрыты. Было видно, что эти двое наслаждаются друг другом и, судя по удивительной неспешности и слаженности их движений, не в первый раз. Над женщиной витала аура томного удовлетворения, над мужчиной — жаркого удовольствия.

Это было бы прекрасное, завораживающее зрелище, если бы не мучительно горькая мысль, что у некоторых мужчин, как выяснилось, мечта — мечтой, а жизнь — жизнью.

Отступив на шаг, я тихо прикрыла дверь и вернулась в свою комнату. У меня нет оснований для ревности, попыталась убедить я себя, сдерживая нервную дрожь. Этот мужчина не мой, он ничего мне не обещал, ничем не обязан, нас ничего не связывает. Но то, что он считает возможным, после слов о любви, в течение одной ночи сменить двух женщин, больно разочаровывает. Хорошо, что это выяснилось так быстро. Потом было бы еще больнее.

Но, как бы я себя не уговаривала, мне было плохо. Очень. Что же за злой рок преследует меня? Только вылезла из одной передряги, как тут же вляпалась в другую.