Орестонэль оказался из тех мужчин, для которых главный жизненный принцип: «эльф сказал — эльф сделал». Он начал тренировать меня и учить защищаться сразу же, уже в дороге.

— Алинаэль, ты должна смириться со своей физической слабостью и с тем, что твоя кожа чрезмерно чувствительная. Здесь мы мало что сумеем изменить, это врожденные особенности твоего тела. Зато, ты сильный маг. И хоть не обладаешь боевой магией, которую обеспечивают стихийные Дары — Огня, Воды, Воздуха, Земли, но и магия Жизни дает большие возможности. Она-то и должна стать твоим главным оружием. Основная проблема, которую тебе надо преодолеть, это психологическая невозможность нанести вред противнику. И здесь важно понять, что мерзавец, который способен напасть и причинить вред здоровью и жизни такой беззащитной жертве, как ты, не достоин сочувствия и жалости. А еще важнее, осознать, что если ты его не остановишь, то вслед за тобой, будут и другие жертвы, среди таких же слабых женщин как ты и еще более слабых детей. Значит, давая решительный отпор, ты тем самым спасаешь не только себя, но и других. Это главное, на чем ты должна сосредоточиться и держать в своей голове, если придется защищать свою жизнь, — железной логикой убеждал меня Учитель к пересмотру своего отношения к насилию в отношении недостойных личностей.

И для меня начались невозможно трудные испытания, вызывавшие поначалу и тошноту, и рвоту, и носовые кровотечения, и слезы, и слабость, и боль, и постыдное желание все бросить, отказавшись от задуманного обучения.

Всю дорогу, пользуясь тем, что мы находимся в лесу, Орестонэль вылавливал всевозможных хищников и натравливал их на меня, заставляя, используя магию, не только обороняться, но и нападать.

В качестве средства обороны я предпочитала пользоваться уже испытанным для этих целей Ментальным Даром, вызывая у животных чувство панического страха и обращая их в бегство. Но с большинством эльфов этот фокус не пройдет, они умеют ставить ментальный щит.

Целительский Дар давал возможность замедлить ритм сердца и дыхания животных, повысить или понизить температуру их тела, тем самым вызывая у них дискомфорт, уменьшая агрессивность и желание нападать. Но вот нанести непоправимый вред, я заставить себя так и не смогла. От одной только мысли об этом я теряла концентрацию внимания и моя магия переставала мне подчиняться.

С помощью Природного Дара я училась использовать окружающую растительность для своих целей. Трава оплетала ноги, ветки цеплялись за тело, колючки глубоко впивались в плоть, что существенно замедляло движения животных. Сквозь их тела, прижатые к земле, стремительно прорастали из семян, находящихся в земле, ростки растений, удерживая тело в неподвижности.

Ничего более отвратительного, чем все это, я в своей жизни и представить не могла. Но уговоры Учителя, его терпение, сочувствие, утешение, похвала или недовольство, помогали мне постепенно осваивать эту выучку. Уже к моменту нашего прибытия в Лангос, я не была такой беспомощной как раньше.

Город встретил нас ленивой тишиной. Я опять убедилась, что Асмерон, по сравнению с тихими провинциальными городами, пульсирует энергией, скорым темпом, активностью, событиями, развлечениями. Пока я здесь, в Лангосе, если будет свободное время, попробую эту тихую заводь расшевелить.

Дом и сад Орестонэля, в отличие от дома Данирэля, были любовно ухожены, хоть и без изысканной очаровательности. В саду преобладали плодоносящие деревья, кустарники и лианы. Вместо пышных цветов, скромно цветущие пряные травы и чистый газон. Нет садовых ваз, фонтана, качелей, скамеек, прудика или каменистой горки. Правда, есть беседка, и немаленькое место отведено под тренировочную площадку.

Сам Орестонэль оказался очень замкнутым, скупым на эмоции, одиноким эльфом, не имеющим жены или постоянной подруги. Он мало общался с окружающими и не вмешивался в жизнь города, избегая обязательств и ответственности.