Заручившись симпатией местных жителей, просветила их о политическом неблагополучии в столице и постаралась убедить в том, что это страшно, если эльфы начнут уничтожать орков и полукровок, тем самым обрекая и себя на вымирание.

Как везде в Эльфийском Лесу, если в поле зрения мужчин появляется новая женщина, она сразу же привлекает к себе их внимание. Вокруг нее возникает неподдельный, активный интерес и стремление произвести на нее впечатление. Не удалось этого избежать и мне.

Я не умею оказать достойный отпор, вечно боюсь кого-то обидеть и из-за этого делаю только хуже, подавая ложные надежды. В Асмероне я справлялась с этим, спрятавшись за стенами родного дома. Но тут, в Лангосе, у меня были другие задачи. Ведь помимо занятий с Учителем, я хотела повлиять и на общественное мнение в отношении орков. Не знаю, к чему бы привела излишняя деликатность моего характера, если бы не неустанная бдительность Орестонэля. Увидев, как с каждым днем, все больше и больше эльфов караулит мой выход из дома, и они пристают ко мне с предложениями вместе погулять, поужинать, сходить за покупками, а иногда и нагло предлагая разделить постель, он, постепенно, сумел меня от них избавить.

Не раз, я была свидетельницей, как Орестонэль хладнокровно и угрюмо объясняет очередному моему непрошеному поклоннику, что я приехала в Лангос с целью научиться рукопашному бою, а не для налаживания личной жизни. Что я живу в его доме, под его защитой, и если кто-то не оставит своих попыток докучать мне ненужным вниманием, отвлекая от главной цели, он вынужден будет применить силу и вызвать того на рукопашный поединок. И, возможно, такие поединки случались, но Орестонэль мне об этом не рассказывал.

Мне иногда кажется, что в нем говорит мужская ревность, но я стараюсь отбросить это ощущение, а призвать здравый смысл. Ведь он никогда не переходит за рамки отношений Учитель — ученица. Даже во время спаррингов, когда избежать близкого тесного телесного контакта невозможно, он остается невозмутим, что позволило и мне, в итоге, совсем перестать его стесняться.

Почему-то, за время проведенное со мной, Орестонэль как-то незаметно изменился. Стал выглядеть моложе, во взгляде появилась заинтересованность. Он приобрел какую-то дополнительную раскованность движений и свободную хищную грацию. Оставаясь немногословным, перестал быть замкнутым, он теперь даже иногда улыбается. Неужели, до моего появления, на него так давило одиночество?

Под конец пребывания в Лангосе, между нами установилось удивительное чувство близости и полного взаимного доверия. Мы стали понимать друг друга с полуслова, с полувзгляда, искренне заботясь и беспокоясь друг о друге, как младший и старший родственники.

Все было бы хорошо, если бы не пробудившаяся во мне, так некстати, чувственность. Несмотря на занятость и постоянную усталость, по ночам меня не одолевали эротические сны с участием Данирэля и тоскливое сожаление по утрам, что это только сон. Не хотелось признаваться себе, но я по нему скучала. С трудом подавляла ненужные мысли о том, где он сейчас? Чем занят, ведь я так и не успела узнать род его занятий, с одной стороны он похож на воина, но с другой — зачем ему тогда такое количество амулетов связи? Зачем приезжал в Асмерон? Счастлив ли со своей подругой?

В конце концов, интенсивная часть моего обучения закончилась. Настало время отъезда на побережье Океана. По пути, мы с Учителем планировали заехать в Асмерон всего на один день, время поджимало.

Во время этой дороги, из Лангоса к побережью Океана, Учитель разрешил мне, как он посчитал — отдых, освободив от тренировок в пути. Все-таки эльф существо живучее и высокоприспособляемое, даже я стала переносить тяготы дороги гораздо легче.

Мы спокойно двигались по дороге Древних, в сторону Асмерона.