После долгого спора лорды и прионнсы согласились оставить лошадей в лагере, поскольку дороги были узкими и ненадежными. Для лордов это стало больным вопросом, поскольку лишь простые солдаты шли в бой пешком. Ехать на войну верхом считалось знаком богатства и высокого положения. Покупка и содержание рыцарской экипировки обходились в такую же сумму, как пахотные лошади для двенадцати крестьянских семей. Многие лорды буквально разорили свои семьи, чтобы заплатить за своих коней, и никто из кавалеристов не отнесся благосклонно к предложению оставить столь ценное имущество в лагере. Но в конце концов здравый смысл все-таки победил, поэтому лорды и прионнсы шли пешком вместе со своими солдатами, взяв мечи на изготовку.

Сначала все было тихо, и за клубящимся туманом скрывались лишь поросшие осокой и камышами островки. Вынужденная из-за густого подлеска и топких участков шагать по дороге армия передвигалась длинными колоннами по четыре человека. Все благодарили свои длинные серые плащи. Не только потому, что воздух был влажным и холодным, но и из-за того, что магически сотканные плащи скрывали их здесь от посторонних глаз намного лучше, чем на залитых солнцем зеленых полях Блессема. В тумане каждый видел своих соседей лишь на несколько шагов вперед, а остальные просто сливались с серым по-зимнему пейзажем.

Они шли уже несколько часов, когда Гвилим внезапно замер, прислушиваясь и нюхая воздух. Айен тоже резко остановился, и костяшки на его руке, сжимавшей рукоятку меча, побелели.

— Ты их чуешь? — хрипло спросил Гвилим.

Айен кивнул.

— Но надеюсь, что мое обоняние обманывает м-меня, — прошептал он в ответ. — Н-нимфам еще с-слишком рано сбрасывать з-зимнюю оболочку. Разве что…

— Твоя мать не могла каким-нибудь образом ускорить процесс?

Айен пожал плечами.

— Если она соорудила что-то вроде инкубатора, то д-думаю, что это вполне возможно. Все, что им нужно, это наступление т-тепла.

Изолт боязливо оглянулась. Туман распространял тяжелый запах сырости, как из только что вырытой могилы. Она тихо спросила:

— Месмерды?

— Боюсь, что да, — хмуро ответил Айен. — П-попробуем узнать.

Он закрыл глаза и сосредоточился, сжав кулаки. Туман медленно отступил, обнажив бледно-голубое небо и серые бесцветные кусты и деревья. Перед ними простиралась зловонная трясина. В болотной жиже плавали сотни бледных вытаращенных глаз, которые не мигая смотрели на них. Те из них, кто находился ближе других к краю болота, протягивали длинные и тощие грязные руки. Один оказался всего в нескольких дюймах от башмака Изолт, и она, невольно вскрикнув, отступила назад.

— Трясинники, — мрачно сказал Гвилим, и еще мрачнее добавил, — и месмерды, покарай их Эйя.

Над болотом парили сотни бесплотных серых существ, стрекоча испещренными прожилками радужными крыльями. Их огромные фасетчатые глаза с безжалостным вниманием были устремлены на маленькую группу солдат и колдунов, только что вышедшую из подлеска. Единственным звуком был еле слышный гул их крыльев, и само их безмолвие было куда более угрожающим, чем обычная шумная бравада, исходящая от вражеской армии.

— Еще несколько шагов, и мы оказались бы в трясине! — воскликнул Дайд. Его лицо было белее мела.

Увидев, как тощая грязная рука вытянулась дальше из болота, Изолт отошла еще на несколько шагов.

— Смотрите, там еще и люди, и ведьмы, — воскликнула она, своими сверхъестественно зоркими глазами разглядев в темноте на дальнем краю болота скрывающиеся фигуры. — Они поджидают нас. Мы не можем вести здесь битву, Айен. Эти ужасные трясинники всех нас утопят еще до того, как мы доберемся до армии твоей матери. Мы можем отступить на какую-нибудь более удобную позицию? На твердую землю, подальше от этих ползучих тварей?

Айен открыл рот, чтобы ответить, но напряженную тишину разорвал звук боевого рога.