Стиснув до хруста зубы и до онемения — рукоять меча, пробирался вперед, постоянно вертя головой по сторонам. До места стычки с разбойниками оставалось пройти всего ничего, я напряженно ждал резкого появления облезлых костяков. Чудилось, стоит только отвернуться, твари полезут на дорогу из-за деревьев, ужасающе подвывая и скрипя гнилыми зубами, царапая кору острыми когтями. Или начнут подниматься прямо из плотного молочно-белого тумана, рыча и хватая клыками за сапоги.

Нога снова зацепилось за что-то тяжелое. Опустившись на корточки, отчего туман поднялся до пояса, осторожно протянул руку, тут же касаясь незримой преграды. Пальцы сами собой сжались на находке. А когда я поднял ее, замер от охватившего ужаса.

Сын пекаря одиннадцати лет, не переставая таращиться на отгрызенную голову, понял я. Глаза на обескровленном лице закрыты, скулы торчат, словно вот-вот проткнут кожу. Черные грязные разводы засохли, коркой встав на засаленных пшеничных волосах.

Сглотнув подступивший ком в горле, я хотел подняться на ноги. Веки резко распахнулись, рот открылся, обнажая длинные клыки, и голова захохотала.

— Ты умрешь здесь!

Пинком отправив ее в воздух, взмахнул мечом. На мгновение лезвие сверкнуло золотым светом, рассекая башку на две неровных половинки. Сразу же со всех сторон потянуло ветром. Туман пошел густыми волнами, вздымаясь выше и выше, пока не скрыл все по пояс.

Словно подслушав мои мысли, они вставали по всей дороге, выпрямляясь на еще целых руках. Я оглянулся, но твари окружали.

— Да откуда же вас столько?!

Шестнадцать зомби первого ранга, машинально подсчитал, рассматривая замедленные умертвия. Дернув мечом, отпугивая ближайшего, шагнул назад, едва не угодив в очередную яму. За сапог кто-то схватил и я, уже не скрываясь, заорал во всю глотку.

На крик ответил леденящий душу вой, а мертвецы зашевелились активнее, словно мой страх придавал сил.

Вот тянет ко мне еще человеческие руки молодая женщина с бескровно-белым лицом. Чепчик сполз на бок, передник перепачкан грязью, из-под него свисают гроздья кишок. Дочь пекаря, двадцати лет, смотрит на меня остекленевшими глазами. Из раззявленного рта торчат острые клыки, по синюшным губам течет вязкая слюна.

Взмах меча, горло женщины пересекла черта, обнажая мясо. Зеленая дрянь вместо крови щедро плеснула, едва не брызжа в лицо. С проклятьем шагнул ближе, поднырнул под резко метнувшиеся навстречу руки, ударом наотмашь перерубил тонкую шею. Голова с едва слышным стуком упала в туман, я развернулся, уже слыша за спиной чье-то шипение.

Локтем назад — оттолкнуть парнишку-косаря. Он еще сжимает инструмент, но уже забыл, как им пользоваться. Разворот на пятках, короткий взмах — еще одна голова падает наземь, а зомби медленно заваливается на бок, хлестая зеленой кровью из обрубка.

Вой приближается, ослабляя руки и сжимая душу до жалкого комка. Страх накатывает волной, заламывает волю. Шипя и протягивая руки, толпа мертвецов приближается все ближе.

— Изыди! — рыкнул, рванувшись к лесу.

Небольшой зазор между двумя умертвиями — проскочил в него, тут же разворачиваясь и атакуя со спины. Второй тут же развернулся, хрустя суставами, протягивая изломанную лапу с острыми когтями. Взмах, треск — культяпка подлетает в воздух. Пинком отбрасываю его в толпу и добиваю первого, рассекая голову от макушки до плеч. Мертвяк замирает и тут же рассыпается горсткой праха.

Снова вой — кто бы там не прятался, он все ближе. Чувствую, как вздымаются волосы на загривке и, как волк, обнажаю собственные клыки. С рычанием бросаюсь на толпу.

Меч поет, мелькая золотом при ударах о мертвую плоть. Туман сгущается под ногами, я снова оступаюсь.