Лана Мейер. ПроклятыйПроклятый – 1
{Smile Empty Soul – Wrecking Ball} {Танцы на стеклах, Танцы не для слабых. Танцы без правил, Ты так не смогла бы. Танцы на стеклах, Я бы не исправил. (М. Фадеев)}
{Весь мир не в силах сокрушить нас, и только сами мы изнутри разрушаем себя. Маргарет Митчелл. Унесённые ветром}
{– Вы красивые, но пустые, – продолжал Маленький принц. – Ради вас не захочется умереть. Конечно, случайный прохожий, поглядев на мою розу, скажет, что она точно такая же, как вы. Но мне она одна дороже всех вас. Ведь это её, а не вас я поливал каждый день. Её, а не вас накрывал стеклянным колпаком. Её загораживал ширмой, оберегая от ветра. Для неё убивал гусениц, только двух или трех оставил, чтобы вывелись бабочки. Я слушал, как она жаловалась и как хвастала, я прислушивался к ней, даже когда она умолкала. Она – моя. Антуан де Сент-Экзюпери. Маленький принц }
[ПРОЛОГ]
{Это все просто кошмарный сон.} Я с силой сжимаю веки в надежде на то, что, когда распахну их вновь, время повернется вспять, и все будет так, как и должно быть. Как было почти восемнадцать лет, до этого дня. Все, чему меня учили, все, к чему готовили... Теперь казалось ехидной усмешкой судьбы, миражом какой-то другой жизни, которая больше мне не принадлежала. Еще вчера я был гордостью. Я был не просто именем. Я был всем для сотен и тысяч людей, которые превозносили меня и в чертах моего лица видели надежду. Это чувство дарил людям не только я, но и мой брат. Но в данную секунду мои виски царапала рыхлая земля, на которой я лежал. Именно сейчас я слышал душераздирающий гомон из криков толпы, жаждущей расправы надо мной. Над своим королем. Над предателем. Но хуже всего ощущалась неимоверная боль, которая окутала всю спину - от самого начала позвонков, до затылка. Агония была дикой - будто мою кожу распороли и воткнули в нутро с дюжину кинжалов. Так глубоко, что металл бы полностью скрылся, оставляя на свету лишь рукоятки, расписанные фамильным гербом. Я знал, что сколько бы толпа не просила, ударов больше не будет. Пройдет минута, и меня поднимут с земли, закинут в машину, в которой я буду истекать кровью. Я сомневаюсь даже в том, что ТАМ мне окажут какую-либо помощь. От этих мыслей вдруг захотелось всхлипнуть, но я немедленно укорил себя за собственную слабость. Я не такой. Меня не этому учили всю жизнь. Слово "слабый" с рождения отсутствовало в моем словаре. Во главе моего словарного запаса стояли такие слова как: "Честь. Мужество. Гордость.". На всех пяти языках, которые я знал. Внезапно, обучение показалось мне такой нелепостью. Какое теперь значение имеют мои знания? Многочисленные языки, музыка, боевые искусства, в которых мне не было равных? Никакого. Я еще не осознал того, что теперь до конца жизни меня ждут лишь тьма и клеймо предателя. Ну, и, конечно, холод и одиночество в подземельной камере Адинбурга. Я знал, что прошла всего минута после последнего удара, но, погрязнув в своих собственных размышлениях, ощутил ее как целую вечность. Боль была настолько сильна, что я уже не пытался встать. Я помню, чем это закончилось в последний раз, и не настолько глуп, чтобы рисковать снова. - Убить его! Убей его! Смерть лжепринцу! Смерть грязному предателю и убийце! За Бастиана! {За Бастиана. За Бастиана. За Бастиана.} Площадь наполнилась криками, посвященными имени моего брата. При мысли о Бастиане мое сердце сжалось от другой боли, которая была гораздо сильнее чем та, что причиняли физически. Эта боль была глубже - она задевала каждый нейрон моего мозга и перетекала прямо в сердце, заполняя его темнотой. |
