— Значит, нужно вызвать те же эмоции и попробовать ещё раз.

С супом покончено. Климент налил отвар в кружки, одну из них поставил перед Касом. Он сделал глоток, оценил вкус, и продолжил:

— Я с вами в этом согласен. Но как вызвать такие эмоции. Вот вопрос.

— У тебя, я уверен, есть воспоминания, которые могут вызвать подобные чувства.

— Если подумать, то таких много. Но они не настолько сильны. Сомневаюсь, что это получится.

— Подумай хорошо.

— Хотя, знаете, у меня огромная ненависть и злоба к нашему императору.

— Ты про императора Ависа?

— Да. Ведь он лишил меня родителей. Навсегда. Их больше нет у меня. И не будет. — Кас начал всерьёз злиться и не мог остановиться. — А за что?! За то, что они не смогли заплатить в городскую казну! Он отправил их на каторгу, где они погибли, о чём я узнал годы спустя! Я его ненавижу! Ненавижу!!!

Глаза Каса налились кровью. Он резко вскочил, выбежал на улицу, а Климент побежал вслед.

Молодой некромант вышел из себя. Внутри всё кипело. Хаос будто бы желал вырваться из него и обрушиться на всё, что окружало. Первое, что попалось под руку, высокое толстое дерево. Со всего размаха Кас ударил по нему крепко сжатым кулаком, отчего оно сломалось и повалилось на землю. Дыхание участилось, стало глубоким и резким, а внутри обдало жаром гнева, что не находил успокоения. Он закричал настолько громко, что лес словно испугался и притих. Упал на колени, обхватил голову. По лицу покатились слёзы от горечи и переживаний.

— Я его убью! Убью! Убью! — словно в такт словам бил рукой по земле. С каждым ударом вмятина в почве углублялась.

Климент, шокированный увиденным, стоял поодаль и не решался подходить, пока Кас не успокоится.

Глава 2

В пути

Утро выдалось тихим, солнечным и тёплым, несмотря на раннюю весну, что придавало хорошее настроение и бодрость духа.

Бакай умылся, выпил кружку отвара и отправился надевать доспехи. Он тщательно проверил меч, щит и обмундирование, убедившись, что всё в полном порядке. Пока военачальник занимался этим, проснулась дочь, чтобы проводить отца в путь. Она собрала еду и воду в небольшой походный мешок, поскольку Бакай никогда не заботился об этом — для него всегда важнее подготовиться морально.

Пришло время прощаться. Отец крепко обнял дочь, поцеловал в лоб и направился в сторону конюшни, где оседлал коня и поскакал к городским воротам, где его должна ожидать дружина.

Все воины в тяжелых доспехах. У каждого меч и щит, за спиной лук. Только один выделялся среди остальных — маг, чьё одеяние: лазурная мантия без капюшона, оливково-чёрные башмаки. Светлое лицо выглядело беспечным, словно он собирался на прогулку. Бакай с недовольством оглядел его.

— Приветствую, воины! — командным и в то же время ободряющим голосом произнёс военачальник.

Они громогласно отозвались, устремили мечи вверх: показали полную боевую готовность.

— Я должен представить нашего помощника, — заявил Борислав, взглянул на Бакая. — Самый искусный маг-иллюзионист Милонег.

— Рад знакомству, — с уважением вымолвил маг спокойным и звонким голосом.

— Взаимно, — представляться военачальник не посчитал нужным, так как его знали в городе все. — С нашими условиями знаком?

— Да, Борислав мне всё рассказал. Вопросов у меня нет.

— А у меня есть один, — Бакай продолжал смотреть на мантию Милонега.

— Какой?

— Нельзя ли было одеться во что-то более надёжное и крепкое?

— Я не воин, а маг.