— Разумеется, — важно кивнула Артемида, — ведь у них есть списки, и они легко могут всё проверить. И всё же…

— М? — заинтересовано я посмотрел на девушку.

— Мне не нравится лгать, — призналась она. — Я понимаю, почему мы это делаем, но мне не нравится. Это вступает в противоречие с моей основной программой.

— Ты теперь человек, у тебя нет программы, — не согласился я с ней.

— В этом-то и проблема. Я легко могу игнорировать то, что раньше было фундаментальной частью меня, и это вызывает… думаю, люди называют это чувство… растерянностью? — с запинками Артемида всё же смогла сформулировать то, что её гложет. — В такие моменты я начинаю сомневаться: правильно ли я поступаю, могу ли я так поступать, и что будет, если я не стану этого делать. Раньше всё было проще. Есть программа, и я ей следую. Она ставит границы, за которые я физически не могу переступить, а сейчас это не границы, это даже не стены, а просто линия на земле. Я могу перешагнуть через неё, и… ничего не произойдёт. Не будет фатального сбоя, не появится программист, что попытается это исправить. Я даже те же отчёты отправить никуда не могу. Это вызывает чувство потерянности.

Артемида грустно вздохнула.

— Это и значит быть человеком, — улыбнулся я, кажется, понимая, к чему был весь этот сбивчивый спич. — Мы сами выстраиваем свои границы, и у всех они разные. Для кого-то ударить в спину человека, который только что тебе помог, это нормально, а для другого нормально помогать другим даже в убыток себе. Ничего, ты привыкнешь.

Артемида кивнула, но в её глазах всё ещё было много смятения. Да, нелегко быть человеком.

Рассиживаться нам не дали. Не успел я доесть свою порцию, как прозвучал гудок, и в лагере началось оживление. Похоже, это значило, что пришло время отправляться в путь. Разумеется, разбирать весь лагерь никто и не подумал, место было хорошо укреплено и покидать его уже на следующий день не было смысла. Как я понял, оставшиеся тут солдаты и персонал поддержки вроде поваров, медиков и простых рабочих подтянуться к новому лагерю позднее, когда он уже будет разбит у восточных ворот.

Невольно удивляет размах, с которым гильдия «Буревестников» подошла к этому. Отправить столько людей, возможно, в последний путь… Надо обладать действительно большим влиянием, чтобы устроить подобное.

Уже через пару минут после того, как зазвучала сирена, меня нашли и сопроводили прямо к той самой женщине, что чуть ранее уточняла у меня маршрут. Она нетерпящим возражения голосом приказала мне сесть на один из БТРов во главе колонны, после чего мы тронулись в путь.

Вперёд «Буревестники» отправили несколько разведчиков на снегоходах, а дальше уже ехали танки со снегоуборочными ковшами, расчищавшими путь едущим следом грузовикам с людьми и снаряжением. Двигались мы довольно успешно, не встречая сопротивления на своём пути. В какой-то момент колонна замедлила ход и открыла огонь по кому-то из пары крупнокалиберных пулемётов, но я так и не понял, по кому именно. Возможно, кто-то приметил неумирающего.

До восточных ворот мы достигли быстрее, чем я предполагал изначально. Уже часа через три.

Понять, что мы на месте, оказалось довольно легко, и дело вовсе не в том, что мы упёрлись в огромные ворота в каменной стене, а совсем наоборот. Самих ворот мы пока что не увидели, зато перед нами предстал самый настоящий город. С крупными домами из посеревшего кирпича, глиняной черепицей и брусчатой дорогой.

[Внимание! Вы въезжаете на территорию восточных ворот Замка Короля]

[Ворота и территорий вокруг них объявлены нейтральной зоной.