– Бог мне свидетель, – вскричал он, – что я вовсе не видал твоего кубка! Он рассудит меня с тобою, Клим Юдич!

– Ладно, ладно, – с неистовою усмешкою сказал Козявкин. По его приказанию воины принесли веревки и, опутав ими плечи охотника, потянули их назад. Кости страдальца захрустели, кровь забила ключом из треснувшей его груди. Воины отскочили в сторону. Умирающий упал навзничь; его подхватила мать, такая же бледная, так же до половины охолодевшая, как и он. Она положила его голову к себе на колена, прижала руку его К своим запекшимся губам, но не поцеловала его в лицо, боясь на минуту заслонить от него небо, откуда солнечный луч, прокравшись сквозь облака, прямо на него светил.

– Отнесите его в избу, – сказал Козявкин, спокойно обмахиваясь шелковым платком, – дайте ему отдохнуть.

Подняв охотника, воины хотели оттолкнуть мать его. Она им не противилась, но они не могли разогнуть ее рук, обвившихся около ее сына, и, принужденные нести вместе два тела, невольно вспомнили о своих матерях, которые также могли попасть в руки ожесточенных злодеев.

Примечания

Прокопий Ляпунов, или Междуцарствие в России… (с. 531–535). Впервые – «Отечественные записки», 1845, т. XXXIX, № 4, отд. VI «Библиографическая хроника», с. 20–23 (ц. р. 31 марта; вып. в свет 1 апреля). Без подписи. Вошло в КСсБ, ч. X, с. 42–46.

Автор романов «Прокопий Ляпунов, или Междуцарствие в России» и «Князь Скопин-Шуйский, или Россия в XVII столетии» (1833) – фрейлина О. П. Шишкина. О первом романе ее восторженный отзыв дал Жуковский (см.: «Соч. В. А. Жуковского», изд. 8-е, ч. VI. СПб., 1885, с. 624). Белинский отозвался о нем, полемизируя с С. П. Шевыревым (в статье 1836 г. «О критике и литературных мнениях «Московского наблюдателя»), вежливо-одобрительно: «Этот роман, сам по себе, весьма замечателен; он имеет большие достоинства» (наст. изд., т. 1, с. 301). В рецензии 1845 г. критерий, естественно, стал другим: и тот и другой романы «не без достоинств», особенно первый – «для того времени». Основной мотив рецензии – признание «огромного шага», который сделала литература за десятилетие, и сильного изменения «вкуса публики», подчеркивается «огромное влияние» Гоголя на русскую литературу; новый роман Шишкиной признается явлением отсталым, оставшимся на уровне исторических романов середины 1830-х гг.