— Как это вы пас?! — взвился Турецкий. — Вы что, этого не выясняли?!

— Почему не выясняли? Выясняли. Но его лицо крупным планом ни разу в кадр не попало. Так что достоверно ничего сказать нельзя. Может, у Замятина есть шрам от ягодицы до ягодицы, который, к счастью, невозможно скрыть? Тогда на пленке точно не он.

— Не знаю! — Турецкий не удержался и сорвался на крик: — Я ему задницу не разглядывал!

— Последний анекдот хотите? — спросил эксперт спокойно, не реагируя на крик Турецкого. — Сегодня в Кремле состоялась встреча человека, похожего на президента, с человеком, похожим на премьера.

— Не смешно. Где и когда производилась съемка, конечно, не установлено?!

— В стеклянной оранжерее в ночное время. Это, по-моему, и без экспертизы было ясно.

На телефонные переговоры с государственной службой охраны у Турецкого ушло более двух часов. Зная по опыту, что без предварительной договоренности на самом высшем уровне и без дюжины бумаг за подписью генпрокурора в конторы такого ранга лучше не соваться — для сбережения нервов, он никуда и не пошел. Окопался в собственном кабинете и методично долбил противника телефонными звонками: кто охранял генпрокурора Замятина? Вы не можете дать мне необходимую информацию? А кто может? И на этот вопрос у вас нет полномочий отвечать? А кто может их вам предоставить? И так далее до бесконечности. Периодически, когда ему надоедали пустые препирательства, он названивал Меркулову, но тщетно — Меркулова на месте не было, не было и вновь назначенного и. о. генпрокурора. Последний сегодня вообще до своего рабочего места пока не добрался, и в приемной ничего вразумительного Турецкому объяснить не смогли, а секретарша Меркулова, по-видимому, взяла отгул или больничный.

Отчаявшись добиться чего-нибудь путного от государственной службы охраны и не дождавшись давно обещанного акта экспертизы, хотя последний нужен был только для соблюдения формальностей — с экспертизой и так уже все ясно, — Турецкий отправился в буфет. Не столько перекусить, сколько послушать сплетни.

Говорили о Замятине. Все. Поголовно. Турецкого начала разбирать злоба. Идиотизм же, на самом деле! Форменный! Вся страна только об этом и судачит, все жаждут подробностей, а следствие стоит. Потому что большое начальство неизвестно где черти носят. Всего-то от них требуется — бумажку подписать!

Так и не купив ничего съедобного, он вернулся к себе. Телефон на столе разрывался.

— Я тебя ищу. — Это был Меркулов.

— Взаимно! Ты у себя?

— Да. Сейчас я должен…

— Нет уж! — оборвал его Турецкий. — Считай, что ты меня срочно вызвал, я уже иду. — Не дав Меркулову возразить, он повесил трубку и быстро вышел из кабинета.

— Что у тебя, излагай, только быстро, — сказал Меркулов, — через десять минут мне ехать в Кремль.

— Докладывать об успехах?

— Нет, на заседание комиссии по Замятину.

— Уже успели создать?! — Лицо Турецкого вытянулось в изумлении. — Оперативно, ничего не скажешь! И чем она будет заниматься?

— Вот как раз и еду это обсуждать. А все утро решали: стоит комиссию создавать или не стоит. Что у тебя?

— Ничего! Мне нужны люди, которые охраняли, или до сих пор охраняют Замятина. И еще бумага, лучше много бумаг, с подписью нового и. о. генерального и печатью, чтобы тыкать всем в нос. И двое помощников, которые и будут тыкать всем в нос эти бумаги, бегать по городу и разговаривать с людьми.

— Все? — то ли серьезно, то ли с сарказмом поинтересовался Меркулов.